– Дядя Коля, наверное надо вот отсюда – Алёшка показал на берег метрах в десяти от изгиба реки – и вот до сюда, чтобы брёвна не утыкались в берег.

– Правильно соображаешь. Но сделай не просто отбойники, а боны в два-три бревна, чтобы по ним ходить можно, и багром направлять брёвна в русло.

– Хорошо! Сделаю.

Первые брёвна приплыли к лёшкиному посту, когда солнце стояло уже высоко. Помня наказ десятника, парень загодя вырубил в лесочке за избушкой длинные колья, чтобы ими закрепить боны у берега.

Зацепленное багром бревно никак не хотело вставать в нужном месте. Быстрое течение реки разворачивало его и пыталось утащить дальше. Наконец Лёшке удалось прижать к берегу два бревна, быстро скрепив их скобой, вбил между брёвнами кол в дно реки. Затем выловил ещё два бревна и, скрепив их скобами, сделал из них плотик. Теперь оставалось скрепить эти два плотика между собой, вытянув их в длинную нить, оградив излучину реки. Порядком попотев, Лёшка наконец выстроил ограждение и, стоя на бонах, направлял пока ещё редко плывущие брёвна в русло. Часа через два брёвна поплыли сплошным потоком, и Лёшка направлял только те, которые норовили развернуться поперёк и готовы были своими концами уткнуться сразу в оба берега. Первые часа два паренёк управлялся багром, как бы играючи – легко выкидывал длинный шест на середину реки, а потом, багор стал вдруг тяжёлым, неподъёмным. А брёвна плыли всё гуще, и чуть ли не каждое норовило перегородить реку на изгибе. В голове крутилась единственная мысль: «Только бы выстоять, не дать образоваться залому.»

Под вечер на пост подошёл десятник:

– Ну как, Лёшка, справляешься?

– Пока справляюсь. Вот только лес чего-то прёт и прёт.

– Там наверху залом был – брёвна скопились. Скоро пореже поплывут – передохнёшь.

Николай оглядел окрестности около поста и снова подошёл к племяннику:

– Завтра возьми с собой ещё скоб и продолжи боны подальше на берег.

– Зачем боны на берегу?

– Суходол разыгрался – воды в овраге море. Завтра после обеда выплеснется в Мормаз и река разольётся ещё шире, а твои боны окажутся чуть ли не посередине реки, брёвна набьются за них и могут развернуть их поперёк реки.

– А… ну ладно. А в барак то скоро?

– Думаю часика через полтора. На нижнем складе уже зашабашили. Как брёвна по одному начнут плыть, так и сворачивайся.

Прогнозы Николая оправдались, после полудня следующего дня, вода в реке стала прибывать на глазах. Лёшка и не заметил, как положенные им на берегу боны оказались в воде. Только концы брёвен, метра по два, ещё оставались на суше. Постовой наблюдал , как брёвна тыкались концами в бон, отскакивали от него и плыли дальше по руслу реки. Не будь этих бонов, брёвна скапливались бы у берега, а потом развёрнутые потоком воды перекрыли бы реку на изгибе. Лёшка ходил по бонам, иногда подталкивал брёвна, выправляя их курс.

И всё-таки на пятый или шестой день залом на посту у Сазонова случился. Да ещё такой, что вся бригада Андрея Назарова сбежалась на помощь, а Николай Прохоров дал команду по цепочке передавать, чтобы на нижнем складе часа на два прекратили сбрасывать лес в реку.

День выдался удивительно тёплым. Солнце пригревало так, что Лёшка расстегнул телогрейку. Брёвна по одному проплывали мимо. Парень вместо того, чтобы выяснить, не случился ли выше залом, сошёл с бонов и уселся отдыхать на тёплый от солнечных лучей большой валун. По телу прошла истома, и Лёшка провалился в сон. Разбудил его неистовый мат Егора Тарасикова:

– Спишь, б…! Посмотри, что в реке твориться!

Алёшка вскочил с валуна, как паралитик, закрутил головой. Брёвна стояли сплошной стеной от изгиба речки и до куда было видно русло. Егор, что есть мочи заорал:

– Все быстро бегите сюда! – А сам начал багром растаскивать брёвна. – Чего столбом встал?! Давай шевели копытами! – Прикрикнул он на растерявшегося сплавщика.

Лёшка не знал, что надо делать в такой ситуации. Ему не приходилось разбирать заломы, и он подойдя к Егору, спросил:

– Что делать, дядя Егор?

– В носу, эть твою…. Ковыряться. Цепляй багром бревно, которое поперёк, и разворачивай его, проталкивай в русло!

Вскоре разбирать залом сбежалась вся бригада с низовых постов, с сверху прибежали те, до чьих постов добрался залом. С криками, матом, улюлюканьем мужики растаскивали сбившиеся в сплошную массу брёвна. А сверху брёвна всё напирали и напирали, вставали дыбом, утрамбовывали залом у изгиба реки. Только часа через три, полутора десяткам крепких мужиков удалось растащить залом, и то, благодаря тому, что на нижнем складе не работали.

Первым убежал на свой пост Егор, за ним потянулись и другие. Вся эта масса брёвен, отпущенная в плавание, могла в любой момент встать у другого изгиба реки. И тогда – всё начинай по новой.

Вечером после ужина Николай Прохоров собрал вокруг себя бригаду.

– Вот видите, что получилось сегодня из-за разгильдяйства одного постового. Уснул он видите ли на рабочем месте. Спать надо было у материной юбки. А коль записался в сплавщики – будь добр… Тебе Лёшка, будет снижен коэффициент на оплату. А для всех остальных это должно быть хорошим уроком. Всё поняли?