Известный физик, глава собственной исследовательской лаборатории, Генрих Найдёнов, только что приземлился в аэропорту рейсом Лос-Анджелес - Москва. Он явно спешил. Успев только надеть тёплую куртку с капюшоном, прошёл под косо летящей мокрой метелью, что залепляла снегом глаза, к своему авто, наскоро пожал руки встречавшим сотрудникам и коллегам и, ничего не объясняя, отпустил водителя, который привёл сюда его чудо-автомобиль. Учёный явно собирался продолжать свой путь в одиночестве.
- Генрих Арнольдович! Куда же вы так спешите? Постойте! Мы же...
Известный физик, глава собственной исследовательской лаборатории, Генрих Найдёнов, только что приземлился в аэропорту рейсом Лос-Анджелес - Москва. Он явно спешил. Успев только надеть тёплую куртку с капюшоном, прошёл под косо летящей мокрой метелью, что залепляла снегом глаза, к своему авто, наскоро пожал руки встречавшим сотрудникам и коллегам и, ничего не объясняя, отпустил водителя, который привёл сюда его чудо-автомобиль. Учёный явно собирался продолжать свой путь в одиночестве.
– Генрих Арнольдович! Куда же вы так спешите? Постойте! Мы же...
Немолодая женщина ухватилась за дверцу его сверкавшего стразовыми инкрустациями авто, и ему ничего не осталось, как подавить раздражение и вежливо-устало ей улыбнуться.
– Простите, Надежда Андреевна, дорогая вы моя, но клянусь Вам, так тороплюсь сейчас, как никогда в жизни. Нет времени даже поинтересоваться нашими здешними успехами.
Кто-то сзади отпихнул женщину и в образовавшийся просвет уже тянул букет белых хризантем. Его, в свою очередь, тоже оттолкнули, все дружно лезли с приветствиями, улыбались, тянулись с какими-то возгласами, кто-то энергично пытался просунуть свою флэшку, при этом что-то в общем гаме объясняя, только его не было слышно.
Генрих всё же со вздохом вышел из авто. Выставил вперед обе ладони, обороняясь от объятий.
– Тише, тише, всё, друзья, хватит! Послушайте меня! По всем вопросам - потом, завтра. Я, возможно, зайду в лабораторию в ближайшее время. Всем уделю внимание. Но сейчас, дорогие мои сотрудники, коллеги мои, умоляю, отпустите меня! Я очень тронут, правда. Но сейчас...
– Да что случилось, Генрих Арнольдович?
– вскрикнула Надежда, его секретарша.
– Э-э-э личные дела, Наденька, знаете ли... К сыну нужно. Срочно.
– Что-то с Иваном? Господи!
– Надежда аж всплеснула ладонями и успела прилепить их к увядшим щекам.
– Нет, ничего, он жив и здоров, но...
– Ой, не пугайте нас так! Аж сердце зашлось.
Генрих, высокий, с атлетической фигурой мужик, явно занимающийся бодибилдингом и неравнодушный к своей внешности, по-прежнему эффектный в свои 50 лет, порывисто обнял седоватую, в пуховике под цвет волос, секретаршу, похожую на серую мышку, которую увидишь - и тут же забудешь.
Остальным снова пожал руки, нервно улыбнулся.
– Скоро буду. Заеду непременно перед отлётом!!!
– Вы всего на день-два?
Он наскоро кивнул. Капюшон сдвинулся, и голова его успела покрыться тающими хлопьями снега, измученное лицо было по-прежнему моложавым: загорелое, но не по годам свежее, блеснувшие в улыбке ярко-белые зубы оттеняли черноту намокших спутанных волос. Последний приветственный взмах рукой - и молодцеватый баловень судьбы в своей синей куртке с блеском захлопнул дверцу эпатажного авто. Вся группа встречающих предусмотрительно отступила в сторону. Серебряный со стразами автомобиль пошёл на разгон, на ходу меняя свои контуры, и начал превращаться в самолёт. Такие модели уже входили в обиход состоятельных граждан, в России тоже, хотя и продолжали ещё пугать население с устаревшим менталитетом да вносили новые сложности в работу дорожной полиции.
Сотрудники лаборатории дружно задрали головы и так задумчиво смотрели вслед растаявшему в тёмном небе авто. Оставался только светлый фонтан выхлопов. Серенькая Надежда Андреевна, зябко подтягивая змейку на пуховике к подбородку, проронила, ни к кому не обращаясь:
– А с Иваном и вправду что-то творится неладное. С ума сошёл, вроде, поговаривают. Хотя я не верю. Не слышали ничего? Единственный сын! И такой талантливый... Мы думали, он отца перещеголяет. Гениальный парнишка, вундеркинд, на всю страну прославился с детства.
Она сокрушённо качала головой.
– Да перестаньте вы его оплакивать! Терпеть не могу сплетни!
– взъерошился Феликс, парень, который безуспешно пытался отдать свою флэшку.
– И, кстати, - возмутился другой сотрудник, постарше, раздражённо поднимая воротник, - чего вы их сравниваете? Они работают в совершенно разных областях науки. Генрих - с пространством - временем, Иван - биолог, врач, занимается проблемами геронтологии. У него уже много статей, собственных наработок. Он скоро шагнёт от своей кандидатской степени к докторской. И человек, кстати, отличный, я знаком с ним не понаслышке.
– Да я же не об этом!
– взвилась Надежда. - Неужели я дурное слово о Ванечке скажу? Я его ещё вот маленьким знала, сидел у папы в лаборатории, со мной чай пил. Хороший мальчик, душевный такой, робкий, тихий. А умница какой - о-о-о! И маму я его знала, Мариночку покойную (царство ей небесное!) - Надежда перекрестилась, вздохнула.
Все пятеро сотрудников приближались к аэропорту, где припарковали свои машины.
– Тогда что вы такое несёте о его сумасшествии?
– раздалось сразу несколько голосов. Люди покрывались белыми хлопьями мокрого снега, но не спешили укрыться в машинах, стояли, кто, распалившись в полемике, кто просто из любопытства хлопал глазами, но никто не расходился.