ВОПРОС: Какой ответ на этот вопрос вы дали польским офицерам?

ОТВЕТ: Не помню сейчас, какой ответ я им дал.

ВОПРОС: Вы не осведомлены о существе ответа Берия на аналогичный вопрос, заданный ему польскими офицерами?

ОТВЕТ: Нет, этого я не знаю.

ВОПРОС: Не ответили ли вы на вопрос польских офицеров, что военнопленные из Старобельского, Козельского и Осташковского лагерей не могут быть использованы, так как в отношении их была допущена большая ошибка?

ОТВЕТ: Смешно было бы говорить о возможности такого ответа. Разумеется, я такого ответа не давал. В моем присутствии Берия также не давал польским офицерам такого ответа.

Записано верно. Протокол мною прочитан.

В. Меркулов

Допрос начат в 12.00.

Окончен в 14 час. 15 м.

Допросил: Генеральный прокурор СССР

Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола:

Пом[ощник] генерального прокурора СССР

Л. Смирнов

Верно: [п.п.] Майор адм[инистративной] службы

Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 464. Л. 201–207. Копия. Машинопись.

Копия письма В. Н. Меркулова Н. С. Хрущеву, направленного Г. М. Маленкову 21 июля 1953 г.

Разослать членам Президиума ЦК КПСС.

[п.п.] Н. Хрущев

22. VII. 53 г.

Дорогой товарищ Маленков!

При этом представляю копию моего письма, направленного в ЦК КПСС тов. Хрущеву Н. С.

Прошу ознакомиться, если найдете время.

Мною в настоящее время подготовлено второе, более обширное письмо о Берия и моей работе с ним в прошлом. Это письмо будет представлено мною Вам после перепечатки послезавтра.

[п.п.] В. Меркулов

21 июля 1953 г.

В Центральный комитет КПСС товарищу Хрущеву Н. С. от В. Н. Меркулова

Прошло уже немало дней после Пленума ЦК КПСС, на котором были оглашены в докладе товарища Маленкова и в выступлениях товарищей Хрущева, Молотова, Булганина и других членов Президиума ЦК убедительные факты преступных, антипартийных и антигосударственных действий Берия.

Но каждый день, чем больше вдумываешься в это дело, тем с большим возмущением и негодованием вспоминаешь само имя Берия, возмущаешься тем, как низко пал этот стоявший так высоко человек. Докатиться до такой низости и подлости мог только человек, не имеющий ничего святого в душе. Правильно говорили на Пленуме ЦК, что Берия не коммунист, что в нем нет ничего партийного.

Естественно, задаешь вопрос, как это могло произойти, когда началось перерождение Берия, превращение его в авантюриста худшего пошиба, врага нашей партии и народа. Не бывает так, чтобы такие вещи происходили внезапно, в один день. Очевидно, в нем шел какой-то внутренний процесс, более или менее длительный.

Так как мне пришлось довольно близко соприкасаться с Берия по совместной работе в Тбилиси в годы 1923–1938, то я в соответствии с вашим предложением задаюсь целью проанализировать, где находятся корни нынешних преступных действий Берия, с тем чтобы помочь до конца разоблачить его.

Мне думается, они кроются в характере Берия.

Анализируя в свете того, что ныне мне стало известно о Берия, его поступки и поведение в прошлом, придаешь им сейчас уже другое значение и по-иному воспринимаешь и оцениваешь их.

То, что раньше казалось просто отрицательными сторонами в характере Берия, недостатками, которые свойственны многим людям, теперь приобретает иной смысл и иное значение. Даже так называемые «положительные» стороны в характере и работе Берия сейчас выглядят в другом свете.

У Берия был сильный, властный характер. Он органически не мог делить власть с кем-нибудь.

Я знаю его с 1923 года, когда он был заместителем] председателя ЧК Грузии. Было ему тогда всего 24 года, но эта должность его и тогда уже не удовлетворяла. Он стремился выше.

Вообще он считал всех людей ниже себя, особенно тех, которым он был подчинен по работе. Обычно он старался осторожно дискредитировать их в разговорах с подчиненными ему работниками, делал о них колкие замечания, а то и просто нецензурно ругал. Он никогда не упускал случая какой-либо фразой умалить человека, принизить его. Причем иногда он это делал ловко, придавая своим словам оттенок сожаления: жаль, мол, человека, но ничего не поделаешь!

А дело сделано – человек в какой-то мере уже дискредитирован в глазах присутствующих.

Я не могу сейчас конкретно вспомнить про кого и что именно он говорил, но его выражения вроде: «Что он понимает в этом деле! Вот, дурак! Он, бедняга, мало к чему способен!» и т. д. – я хорошо помню. Эти выражения часто срывались у него с уст, буквально, как только после любезного приема затворялась дверь за вышедшим из его кабинета человеком.

Так он вел себя в отношении вышестоящих его работников в нашем присутствии, в присутствии его подчиненных. По всей вероятности, такой же тактики держался он и в других местах, где нас не было.