ВОПРОС: Вы знаете генерала Сергацкова?

ОТВЕТ: Видел я его один раз и, судя по обстановке, которая была на Клухорском, Санчаронском перевалах, его нужно было снимать, что и было сделано Закавказским фронтом при моем участии с последующим утверждением его снятия Ставкой.

ВОПРОС: Вам оглашается выписка из заявления Сергацкова:

«Первые два дня прошли в том, что Берия собирал неоднократные совещания, на которых всех ругал, как только ему хотелось, особенной бранью обрушиваясь на генерала армии Тюленева и на меня, однако решений никаких не принималось…

В это время у меня осталось очень нехорошее впечатление о поведении такого большого государственного деятеля Советского государства, показавшего себя не столько крупным и опытным организатором, сколько истеричным деспотом, к тому же не совсем умным».

Что вы можете сказать?

ОТВЕТ: Он говорит неправду, потому что я его снял с поста командующего 46-й армией.

ВОПРОС: Почему же вы назначили на его место человека, который нес непосредственную ответственность за оборону перевалов – Леселидзе?

ОТВЕТ: Я считал Леселидзе одним из способных командиров.

ВОПРОС: Вам было известно, что Леселидзе не принимал мер к должной организации обороны перевалов, игнорируя приказы командования?

ОТВЕТ: Мне не было это известно, и не могло быть этого.

ВОПРОС: Вам оглашается выдержка из заявления полковника Мельникова – б[ывшего] начальника] штаба 3-го стрелкового корпуса, командиром которого был Леселидзе.

«Ни в штабе корпуса, ни командиром корпуса генералом Леселидзе не оценивалась обстановка в том направлении, что необходимо немедленно начать выдвижение частей корпуса с побережья моря на перевалы Главного Кавказского хребта. В первых числах августа 1942 года у командующего 46-й армией генерала Сергацкова созрело решение о необходимости немедленного выдвижения частей для занятия обороны на перевалах, но, как я понял его, он ждал утверждения этого решения Военным советом Закавказского фронта.

Примерно 14 августа я был вызван командующим армией в Сочи, в штаб 20-й горнострелковой дивизии, где получил от него приказание командиру корпуса генералу Леселидзе о немедленном выдвижении частей корпуса на перевалы. Генерал Леселидзе отнесся к этому приказанию скептически, возражал против такого поспешного приказания и считал, что еще нет данных для немедленного выдвижения частей на перевалы. Об этом мною было доложено генералу Сергацкову, и последний, после длительного разговора по телефонному аппарату с генералом Леселидзе в моем присутствии, в категорической форме приказал выполнить его приказ. Таким образом, генерал Леселидзе затягивал выдвижение частей на перевалы. В результате этого с опозданием были выдвинуты на перевалы части 394-й грузинской стрелковой дивизии, и по этой причине противник упреждал нас в выдвижении на перевалы. При этом следует подчеркнуть, что части 394-й стрелковой дивизии не были заранее подготовлены и приспособлены для ведения боев в горах. Вышедшие батальоны на перевалы, по существу, без сопротивления сдали их противнику».

Что вы скажете по этому поводу?

ОТВЕТ: Это я в первый раз слышу.

ВОПРОС: Почему игнорировали штаб фронта и штаб 46-й армии, создав надуманную должность начальника опергруппы, и назначили на эту должность человека, совершенно не сведущего в военных делах – генерала войск НКВД Петрова?

ОТВЕТ: Никого я не игнорировал, а для обеспечения связи назначил начальником оперативной группы Петрова. Именовалась ли эта должность – начальник оперативной группы, – не помню.

ВОПРОС: Вам оглашается выдержка из справки Военно-научного управления Генерального штаба по вопросу обороны Кавказа.

«Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что Берия устранил штаб фронта и штаб 46-й армии от управления войсками, разработку плана обороны перевалов поручил не имеющему достаточного боевого опыта генералу войск НКВД Петрову, для которого была выдумана импровизированная должность начальника оперативной группы по обороне Главного Кавказского хребта. Эта группа представляла собой особый штаб. Обращает на себя особое внимание план обороны перевалов, разработанный названной выше группой. Как видно из этого плана, к каждому начальнику участка обороны был поставлен доверенный человек Берия».

Подтверждаете вы это?

ОТВЕТ: Я не подтверждаю это. Я не отстранял штаб фронта и штаб 46-й армии от управления войсками, а Петров, по моему предложению, был назначен начальником] оперативной группы с основной задачей обеспечения связью, так как она была самым важным мероприятием в тех условиях.

Что касается доверенных лиц, то речь, очевидно, идет о чекистских работниках, которые мною были прикомандированы к командованию частей и для того, чтобы они были толкачами. Хорошо помню, что на Клухорском перевале был прикомандирован Серов.

ВОПРОС: Чем была вызвана такая странная организация обороны перевалов – огромное количество участков, еще большее изобилие представителей Военного совета фронта, когда к каждому русскому командиру обязательно прикрепляется гражданский человек из Грузии. Разве это не нарушало управление войсками и не подрывало доверия к русским военачальникам?

ОТВЕТ: Нет, это не подрывало доверия и, с моей точки зрения, сыграло положительную роль. Прикрепленные к командирам русским из местных партийных, чекистских работников использовались для связей с местным населением в целях укрепления тыла.