– Нет, с домашнего.

– Но так я не почувствую вкус твоих губ.

– А ты попробуй.

– Попробовать я должен твои губы. Прямо сейчас. Чтобы запомнить их вкус… И я сделаю это!

Он решительно приблизился к Вике и ловко поймал ртом ее губы. И это была та самая решительность, которая, застав женщину врасплох, делает ее бессильной. И Вика попалась на этот прием. Дернулась раз-другой, пытаясь вырваться, и затихла как пловец, уставший плыть против течения. И поплыла вниз по реке как безвольное бревно.

Да и глупо было бы сопротивляться. Она же не девочка, и Родик это поймет. И посмеется, вспоминая, как она изображала из себя недотрогу.

Родик вел себя как опытный мужчина, привыкший к легким победам над женщинами. И целовался он со знанием дела. И язык его проник под губы лишь после того, как Вика созрела для этого.

Если он хотел разгорячить ее желания и распалить воображение, то ему это удалось. Вика созрела и для большего, чем глубокий поцелуй. Но Родик не торопился. Он страстно целовал ее в губы, его руки также не знали покоя, но время шло, а Вика все еще оставалась в одежде. И в горизонтальном положении. А страсть, она как сырой порох – сначала горит медленно, а потом быстро. Выгорает дотла и затихает. Если, конечно, пожар не перекинется на следующую пороховницу.

– Хватит!

Она оттолкнулась от него, вернулась в комнату. И, недолго думая, наполнила бокал и выпила.

– А мне? – спросил Родик.

Она сухо кивнула, наполнила и подала ему бокал.

– А закусить?

Он попытался поцеловать ее в губы, но Вика отвернула голову. Надоело.

Он сел, взял ее за руку, потянул на себя. Вика пресно глянула на него. Ну сядет она, а дальше что?.. И она села. Хотя бы для того, чтобы получить ответ на свой вопрос.

– Как-то быстро все вышло, – сказал он.

И голос у него подрагивал, и сам он вибрировал изнутри от волнения.

– Что вышло? – усмехнулась она.

Не было ничего. Да и не надо.

– Еще ничего и не входило, да? – хихикнул он.

Вика оскорбленно дернулась, поднялась, отошла от Родика.

– Ну, извини, вырвалось…

Вика удивленно смотрела на Родика. Сейчас он поразительно напоминал ей того самого робкого мальчишку, каким она знала его семь лет назад. И он смотрел на нее с той самой знакомой растерянностью. Вика помнила, как обомлел Родик, когда она сказала ему, что идет в ресторан танцевать стриптиз.

– Ты так больше не говори, – качнула она головой.

– Ну, я же извинился.

Он, казалось, пытался взять себя в руки, но у него это плохо получалось.

– За это не извиняются. Этого просто не говорят.

– Да я понял.

Вика ничего не понимала. Родик так лихо себя вел, ни дать ни взять гусар на выезде. И говорил так складно, балагурил. А тут вдруг как отрезало. Может, гусар в нем задохнулся? От перевозбуждения.

– Ну понял, и хорошо… Расскажи, как там в Москве? – Вика сжалилась над ним и сменила тему.

– Да как в Москве… Все хорошо…

– Институт окончил.

– Университет. Юридический.

– Ну и кто ты теперь?

– В смысле?

Родик явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Адвокат, юрисконсульт… Или следователь?

– А-а, ты об этом!.. Я бизнес осваивать буду. У отца строительная фирма, там буду рулить.

– Надо было экономический оканчивать. Или финансовый.

– А что финансы? Дебит-кредит, плюс-минус, ничего сложного. А юрист всегда себе применение найдет…

– Если у отца своя строительная фирма, – усмехнулась Вика.

– Ну, там не только строительство… И все это тянуть надо. Потому отец меня и в Урядновск вернул. Если честно, я не хотел…

– А я думала, что ты из-за меня вернулся.

– Ну, из-за тебя тоже, – вымученно улыбнулся он.

– А врать нехорошо.

– Я знаю… Еще по чуть-чуть? – Родик потянулся к бутылке.

– И чокнемся… – кивнула она. – По телефону… А потом ты сможешь меня поцеловать.

– По телефону?

– По телефону, – с милой улыбкой, но беспощадно подтвердила Вика.

Надоел ей Родик, устала она от него. И если он вдруг снова полезет целоваться, она оттолкнет его и поднимет на смех. Так что пусть лучше не рискует.

– Только поцеловать? – спросил он, хитро сощурив глаза.

– А что еще?

– Ну, мы бы могли провести с тобой ночь.

– По телефону?!. А в какой руке ты будешь трубку держать? – съязвила Вика.

Чем загнала его в угол. Родик смутился, растерялся, даже покраснел.