— Ты не ругаешься? — спросил Ванька, когда мы возвращались домой.

— Неприятно все это. Ты мне лучше скажи, что за причина драки была? — ответила я. Холодно, а снега нет. Грязь заледенела, и теперь походила на замерзшие волны. Все вокруг ждало снега.

— Он сказал, что ты страшная.

— И ты ему решил доказать на кулаках, что это не так? Думаешь, это что-то бы изменило?

— Он понял бы, что неправ. — ответил Ваня.

— Нет. Тем более что он прав. По-своему прав. — я только улыбнулась, увидев его удивленный взгляд. — Вань, люди часто судят по первому взгляду, забывая, что не лицо красит человека, а его поступки. Красивый внешне человек может быть гнилым внутри и наоборот. Чтоб судить о человеке, нужно познакомиться с ним и узнать его ближе. Но в первую очередь мы смотрим на обертку. Также ведь и с конфетами. Чем ярче обертка, тем кажется вкуснее конфета. Он прав, обертка у меня сейчас плохая.

— Ты все равно самая красивая и хорошая.

— Приятно слышать. Но другие так не считают. И в этом нет ничего страшного и обидного. Ты не любишь манную кашу, а дедушка ее любит. Это же не значит, что он на кулаках должен доказывать тебе, что каша вкусная. Твое мнение ведь не изменится.

— Меня от нее тошнит.

— Так и с тем мальчишкой. Лишние синяки не поменяют его мнения, а у тебя будут неприятности. — Вроде разговор удался. Мой защитник задумался.

А день шел за днем. Приближался Новый год. Ванька даже не заикался о подарке, хотя мы ему уже купили набор каких-то роботов из конструктора, про которые он все уши дедушки прожужжал. Меня же порой накрывала тоска. Не было чувства праздника и волшебства. Не было больше планов и стремлений. Давно был забыт кефир и грейпфрутовый сок. Про тренажерный зал я и вовсе не вспоминала. Лишние семь кило больше не волновали, а воспринимались, как что-то естественное. Сложные прически и пучки ушли в прошлую жизнь. Волосы коротко острижены, так, чтоб достаточно было провести по ним пару раз расческой и они вернулись бы в норму. Переживала ли я по поводу лица? Как ни странно, но нет. Я просто об этом не думала.

Стало понятно, что на личной жизни можно поставить жирный крест. Так зачем переживать? Можно и одной жить. Необязательно мужские носки стирать. Это не смысл жизни. В интимном плане все равно все желание было отбито. Раньше я хотела, чтоб мной восхищались, чтоб у меня были поклонники, а теперь в этом надобность пропала. Я стала жить для себя. Читала книжки, смотрела фильмы. Когда реальность становится серой, то вымышленные истории помогают перенестись в другой мир, который ярче и живее. Переживая за героев, я забывала о своих проблемах. Это напоминало алкоголь, который заставлял забыться.

На праздник отец и тетя Маша пригласили каких-то знакомых. Они были родом из Леснова, поэтому знакомых и друзей детства у них было много. Салаты, алкоголь, телевизор с традиционными фильмами. Для меня такие посиделки были непривычными. Нет, мы собирались на праздники, но это все было мирно. Без спиртного, которое лилось рекой. Мужики перепили до невменяемого состояния. Началась драка. Тети Маши пить было точно нельзя. Она стала очень агрессивной. Это было просто страшно. Я схватила Ваньку, ботинки куртки и выскочила в подъезд. Надо было переждать эту бурю и не попасть под горячую руку. В квартире же шел какой-то бой. В соседней же играла музыка, и слышался смех. Там молодежь собралась. Соседка была молодая, компании любила, как и мужиков. Нравственностью обременена она не была.

Ванька играл, а со своими роботами, а я сидела на ступеньках между первым и вторым этажом и думала. Как-то не везет мне с праздниками. В тот Новый год я узнала, что Гриша мне изменяет. Этот я встречала на лесенке. И не знала плакать или смеяться.

В подъезде холодно, потому что отопления здесь не было предусмотренно. Какое отопление, если квартиры печками отапливались? Пар шел изо рта. Окно в подъезде заледенело. А снег так и не выпал. Не волшебный в этом году праздник. И сколько так сидеть? Когда они угомонятся? Рано или поздно успокоятся. Тогда можно будет вернуться домой. Хотя дома своего у меня нет. Надо было тогда купить однушку в Подмосковье, а не гнаться за журавлем в небе. Хлопнула дверь. Кто-то вышел в подъезд.

— А ты чего здесь делаешь? — спросил хриплый мужской голос.

— Играю. — ответил Ваня.

— Твои что ли ругаются?

— Мои.

— Тогда, правда, лучше здесь играть, чем под пьяную руку попасть. Не замерз? А то пойдем погреешься.

— Ищи другого дурака! — огрызнулся Ваня. Правильно, не надо с незнакомыми дядями уходить. Все-таки я его хоть чему-то научила. Мужчина расхохотался. Закашлялся.