Самое худшее — видеть его в своих галлюцинациях. Чувствовать снова его прикосновения. Ощущать мерзкое дыхание.

Но, кажется, моим подругам совершенно наплевать, что у меня грусть-тоска-депрессия, и они вечно тащат меня в самую гущу (читайте — задницу).

И сегодня после обеда Катя с Алёнкой хватают меня под белы рученьки (да, именно белы — мой «вечный загар» оставил моё тело, а ещё я и не ем почти ничего и несколько дней не сплю из-за кошмаров, так что похожа скорее на труп или приведение, чем на ту загорелую веселую девушку, какой попала сюда две недели назад) и куда-то ведут, уверяя, что мне это понравится.

Я и иду. А что, мне всё равно, что со мной будут делать. А то с такой жизни в Бесстрашии я долго не протяну. Как говорится, ещё неделька, и здравствуй, пропасть, ё-моё.

Да ещё и не скажешь об этом никому. А то начнутся ахи-охи вздохи. Алёна начнёт рыдать, Катька орать, а Ника учить уму-разуму. А Джефф вообще полезет целоваться.

— Ты совсем перестала за собой следить, — укоризненно говорит мне Катя, — ты у изгоев это тряпьё отобрала?

Я молчу. Плевать.

На мне трикотажный спортивный комбинезон, и он действительно выглядит так, как будто я выменяла его у бомжей на еду. Я даже не накрасилась, и весь мир созерцает мои огромные круги под глазами и потрескавшиеся губы.

Жалкое зрелище, знаю.

Всё равно. Всё равно.

В последнее время это стало моей мантрой.

— Куда вы меня тащите? — хриплым голосом спрашиваю я, чтобы хоть как-то показать свою заинтересованность (ага да конечно).

— Скоро сама увидишь, — хитро улыбается Ника, — но тебе должно понравится.

В кои-то веки мы выбираемся куда-то без наших парней. Наконец-то никто в шею не дышит и не шепчет что-то на ухо. Странно, с самого начала Джефф так мне понравился. А теперь… Как бы сказал мой лучший друг из той жизни, не лежит у меня к нему душа.

А что теперь там, в реальном мире? Родители, наверное, с ума сходят. Больницы и морги прочёсывают. А Ленка и Шура? Представляю, сколько сообщений они мне отправили. А вот Сашке точно всё равно. Наверняка даже и не заметил, что я пропала. Ну, если заметил, то обрадовался.

Интересно, а можно вернуться обратно?

А ещё.

Если, а точнее, когда я умру здесь, что будет в моей реальности?

Столько вопросов. Ни одного ответа.

Погрузившись в своих размышления, я не замечаю, как мы уже подходим к огромному зданию. Девчонки мои экстрасенсы, что ли?

В лифте Алёна нажимает на кнопку последнего этажа. Боже, хоть я и в тебя особо не верю, можно, это будет то, о чём я думаю?

Но, когда мы поднимаемся на крышу, я понимаю, что спокойно попрощаться с жизнью у меня не получится.

Меня притащили на зиплайн.

Народу больше чем людей. Из знакомых я замечаю Трис и компанию урождённых. Юрай. Зик. Шона. Марлен. Линн. Надеюсь, хотя бы им сегодня весело.

Юрай замечает нас и машет рукой. Катя посылает ему воздушный поцелуй, что замечает Марлен и отвешивает своему парню шлепок по пятой точке. Правильно, нефиг на других девчонок смотреть.

— Сонька, ты просто обязана прокатиться, — щебечет на ухо Ника.

Что? Я не хочу. По крайней мере, я, может быть, и полетела бы, только без всяких приспособлений и сразу вниз.

— Соооооонь, ну ты же так хотела всегда полетать на зипхрени, — Алёна делает щенячьи глазки.

— Ладно, поеду, — соглашаюсь я, надеясь, что крепление оборвется сразу же.

Катон Алёныч хватает меня под локоть и тащит к очереди.

— Так, пропустите, пропустите, чего встал, сейчас без очереди полетишь, — недовольно распихивает народ Кэт, — не видишь, люди идут?

Каким-то образом я отказываюсь первая в очереди. Ну, ладно, чем быстрее, тем безболезненнее. Я даже спокойно позволяю Зику закрепить на мне хренову тучу верёвок.

— Давай, вперёд и с песнями! — с таким криком меня провожают, надеюсь, в последний путь.

Меня обхватывают потоки воздуха, и я лечууууу…

Никогда не боялась высоты, поэтому чувствую себя ну если не счастливой, то довольной. Даже выдавливаю из себя несколько нот АЙ БЕЛИВ АЙ КЕН ФЛАЙ. Ну, даже если и помру скоро, то хотя бы над Чикаго полетала.

Меня мотает из стороны в сторону, ветер орёт в ушах, но я даже не пищу. Я просто ловлю кайф от экстрима.

Подо мной мелькают дома, люди, фонари, поезда… Я чувствую себя птицей, которая расправила крылья и помчалась навстречу свободе.

Интересно, когда я полечу в пропасть, это будет так же?

Но вот уже и конец трассы, и я дёргаю за тормоз и падаю в толпу верещащих Бесстрашных. Какой-то парень подхватывает меня и бережно опускает на землю. Я бросаю случайный взгляд на его лицо, и тут же вся покрывают мурашками, а мои внутренности как будто переворачиваются и обрываются.