Ошеломляет нас, но миг один и вот

Пора уже уйти, не зная цели жизни

Приход бессмысленный, бессмысленный уход...".

Тайга медленно приближалась....

Они шли по дороге, и какое-то время оба молчали.

Гуцман видимо думал о стихах. Пытался слова и их смысл разложить по полочкам. И это у него, наверное, не совсем складно получалось, что скорее всего и заставило его, как-то очень односложно спросить Максима.

– Это всё...!?

– Всё...
– ещё односложней ответил Максим

– Да, не густо...! Оттолкнуться даже не от чего.

– Возможно, но лично от себя, что-либо добавить к этому, я не могу. А ты думай, а не отталкивайся.

– Хорошо дружище! И что же у нас тогда получается, и что же выходит!? А выходит, что ты словами этого самого поэта, хочешь сказать мне, да, и видимо всем остальным тоже, что жизнь безнадёжно пуста и бессмысленна? Это так, что ли...!?

Я правильно понял тебя и этого твоего заумного поэта?

– Я, как уже говорил ранее, от себя, ничего сказать не хочу, а дополнить, к величайшему сожалению, не могу. Не по силам мне это.... Не дорос до него. Я тебе прочитал стихи, пытаясь ответить на твои вопросы. И всё...! И комментировать их я тоже не могу. Как ты эти слова понял, так значит, и понял.... Всё зависит от тебя самого и от каждого из нас в отдельности. И у нас с тобой может быть, как одинаковое толкование этих стихов, так и абсолютно разное. Иногда бывает, "Каждому своё!", а иногда, "Всем, одно и то же..."

– Вот-вот...! Именно, что "каждому своё". Но ты всё-таки, как впрочем, я этого и ожидал, прямо и чтобы было понятно мне, так и не ответил. Прямо точно, как тот еврей.

– Извини старик, но я старался.

– Мне, отчего-то кажется, что ты не очень то хорошо старался Максим. И ещё мне кажется, что ты делал это вполне намеренно.

– Как мог дружище, как уж мог. Не обессудь...! А теперь, не пора ли нам, от слов перейти к делу и для его начала, хотя бы немного ускорить наш шаг.

– К делу, так к делу, хотя слова в жизни, тоже не последнее дело...!
– не очень громко, но так, чтобы Максим все равно это услышал, пробурчал, чем-то недовольный Гуцман.

– Это уж точно, и, причём далеко не последнее Пётр Яковлевич! Далеко! Если бы ты это только знал дружище! Да и я кстати тоже....

Они уже минут десять, двенадцать шли молча. Вокруг них стояла звенящая от мороза тишина. Только один снег приятно и завораживающе, поскрипывал под их ногами. Максим, внимательно наблюдал за тем, как к ним медленно приближается тайга, и старался при этом ни о чём не думать. Ни о чём вообще...!

Гуцман, по всей видимости, наоборот, напряжённо соображал по поводу того, как лучше сформулировать и задать Максиму такой вопрос, который застал бы этого самого невозмутимо-спокойного пройдоху Максима врасплох, ну, а потом, загнал бы его в угол.

И вот такой мудрёный, с определённым подвохом вопросик, сейчас, у него в голове родился, через какое-то время подрос и даже в достаточной степени, как казалось Петру Яковлевичу, созрел. Гуцман приготовился к нападению.

Но тут Максим, сам опередил Петра Яковлевича.

– Ты что-то подозрительно долго молчишь дружище...! Выдохся что ли...?

Неужто тебе больше не о чем спросить меня? Даже как-то скучновато стало идти.

– Да нет Максим! Интерес-то у нас, к кое чему имеется....

– Ну, тогда давай говори, а мы попробуем этот твой интерес по мере нашей скромной возможности удовлетворить.

– Максим, мы никогда с тобой не говорили на эту тему. И меня эта тема действительно очень волнует и занимает. А ещё более любопытно, так это то, что ты думаешь, и как ты понимаешь эту самую очень непростую, на мой взгляд, проблему...?

– Пётр Яковлевич...! Ну не томи уж так сильно меня. Это на цыганочку с выходом из-за печки похоже. Давай, выкладывай, вынимай из-за пазухи свой интерес.

– Хорошо, Максим. Так вот, теперь скажи мне, пожалуйста, как ты разумеешь, и как ты относишься к такому понятию, как демократия? К народной, как говорится власти...?

– Да...! Прямо скажем очень интересный, а ещё больше, очень неожиданный вопрос! И самое главное, что он, как нельзя, более чем к месту, при наших-то серьёзных, охотничьих задачах...! Где-то я читал, сейчас не могу вспомнить, где именно, о том, что любая демократия измеряется расстоянием, которое может пройти гражданин без предъявления удостоверения личности. А вот Бертран Рассел, на мой взгляд, сказал ещё проще, точнее и намного шире, увязав между собой демократию и диктатуру...- При демократии дураки имеют право голосовать, при диктатуре - править.

Максим сделал небольшую паузу и затем продолжил.

– Ну, как бы тебе ответить позаковырестей, и одновременно попонятнее тоже...? Ну, во-первых, давай начнём всё сначала. Начнём, от той же самой печки. Ведь, что такое власть...? Всякая без исключения власть - это Насилие.... Большое, среднее, маленькое насилие, это зависит от формы управления государством, (при тирании большее, при демократии меньшее) но как ты тут не крути дружище..., всё равно - Насилие.

Так вот я спрашиваю, насилие, пусть оно будет маленьким или большим, это хорошо или плохо...!? Любой и даже самый последний дурак ответит, что насилие, это, конечно же, плохо, а уж тем более, если это самое насилие осуществляется над ним самим. Тогда он ответит в два раза быстрее. Власть и насилие - синонимы. А если насилие - плохо, то тогда и власть, следуя простой логике, тоже - плохо! Любая власть. Л ю б а я...! Постарайся дружище это крепко запомнить. Так, на всякий случай. Может когда-нибудь, в своё время, ты это, всё-таки поймёшь.... Поскольку сейчас, как мне думается, ты, да и очень многие люди, этого действительно не понимают....