– Вы заметили там следы автомобиля?

– Заметил. На краю этого участка мягкой почвы перед домом стоял кадиллак. Он следов не оставил. А вот от дома к шоссе вели следы автомобиля.

– Как далеко от дома до шоссе?

– Около ста пятидесяти футов. Это дорога с покрытием, во время дождя на ней не остается следов – таких, которые можно идентифицировать. Однако и там можно разглядеть следы автомобиля, проехавшего по грязи. Эти следы спускаются с холма, они оставили грязные отпечатки на расстоянии примерно двадцать пять футов. Отпечатки были видны совершенно четко там, где машина выехала на дорогу с покрытием, и постепенно сошли на нет.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон, – у меня больше нет вопросов.

Раскин вызвал эксперта, который делал снимки автомобильных следов.

– Были ли отпечатки колес достаточно четкими? – спросил Раскин.

– Да. Три шины были одинаковые. Одна отличалась, в ней имелся небольшой дефект.

– В какой именно?

– На переднем правом колесе.

– Можно ли было идентифицировать этот дефект по отпечатку на влажной почве?

– Да, сэр.

– Обследовали ли вы машину обвиняемой Дженис Вайнрайт, регистрационный номер GVB-393?

– Да.

– Сделали ли вы отпечатки с колес машины обвиняемой?

– Да, сэр.

– Они при вас?

– Да.

Эксперт представил отпечатки с соответствующими пояснениями.

– Вы можете взять отпечатки шин и отпечатки следов с места преступления и посмотреть, совпадают ли они? – спросил Раскин.

– У меня есть отпечатки следов автомобиля, сделанные из прозрачного пластика, – ответил свидетель. – Мы можем взять отпечатки шин и сравнить.

– Сделайте это, пожалуйста, для Суда.

Свидетель продемонстрировал каждый отпечаток по очереди.

– Мы хотели бы приобщить эти доказательства к делу, – объявил обвинитель. – Как вещественные доказательства обвинения соответственно под номерами J-1, J-2, J-3 и J-4.

– Защита не возражает, – ответил Мейсон.

– Можете начинать перекрестный допрос, – сказал Раскин.

– Насколько я понимаю, – начал Мейсон, – вы приняли все предосторожности, чтобы при изготовлении этих отпечатков не было никаких ошибок в измерениях?

– Совершенно верно, – подтвердил эксперт.

– Когда колеса стоят на земле, они испытывают давление?

– Совершенно верно.

– Когда вы делали слепки с шин, это давление было устранено?

– Ну... да.

– В таком случае, если следы были оставлены автомобилем обвиняемой, их отпечатки не совпадут со слепками шин из-за отсутствия этого давления.

– Я старался это учитывать.

– Каким образом?

– Я частично выкачал воздух из шин и постарался создать на них достаточное давление, чтобы имитировать состояние, когда на шины давит вес автомобиля.

– Как вы определяли величину необходимого давления? Какими нормативами вы пользовались?

– Личным опытом.

– Другими словами, – сказал Мейсон, – вы создали давление, достаточное для того, чтобы отпечатки шин совпали с отпечатками следов?

– Ваше замечание несправедливо и не отражает того, что я сделал.

– Но вы принимали во внимание этот фактор?

– Да, сэр.

– И думали о том, насколько этот фактор может повлиять на результат?

– В какой-то степени да.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня все.

– Извините, – сказал Раскин. – У меня еще вопрос и свидетелю. Метод, которым вы пользовались, может в какой-то степени изменить рисунок протекторов?

– Нет.

– У меня все, – сказал Раскин.

– У меня еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Я хотел бы узнать у свидетеля, не изменил ли его метод размеры шин.

– В какой-то степени мог изменить размеры, но не рисунок.

– Вы изменили размеры шин?

– Ну, если хотите, изменил, – раздраженно ответил свидетель.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Я так и думал.

Присяжные недоуменно переглянулись.

Раскин вызвал кассира из банка, в котором у Тейлмана был открыт текущий счет. Служащий банка довольно неохотно сообщил, что в течение последних трех недель мистер Тейлман снимал со счета наличные средства неизменно в двадцатидолларовых купюрах. Общая сумма выплат за три недели превысила сто восемьдесят семь тысяч. Во вторник, третьего, покойный получил пять тысяч двадцатидолларовыми бумажками.