– Отдал, – кивнул Ретрублен.

И тут глаза старого самогонщика уставились прямо на следопыта, вперились в него плотоядным взглядом хищной птицы. На самом деле, колдун смотрел совсем не на зеленокожего, а на проходящую мимо медьебнку с корзиной, полной овощей. Овощи Косоглазый терпеть не мог, а вот на медьебнок по-прежнему заглядывался.

– Ждать когда с костьми тебя? – вернулся к первоначальной теме колдун.

– Не скоро, – сказал Ретрублен. – По просьбе вождя мы поможем вам одолеть пустожадов, а после этого я должен проводить своих друзей в никудышные земли.

– Зеленокожий, решил помочь нам ты? – насторожился Косоглазый, и глаза его разошлись в разные стороны. – Не делаешь даром ты ничего, ищешь везде выгоду свою. Взамен чего попросил ты за помощь свою?

«А сам-то выгоды не ищешь, Косоглазый? – подумал Ретрублен. – Притащился – костей подавай. Дышал бы и дальше самогонными парами в пещерах своих, пока печень бы не лопнула в положенный срок и глаза бы не вытекли от испарений. Так нет, приперся. Теперь и Камнеголовому из-за рецепта оставшиеся мозги вынесешь. Он-то все тебе расскажет».

– Разрешения охотиться в Голубой долине я попросил, – постарался вывернуться следопыт.

«Не поверит старый колдун в такие сказки», – подумал он.

И колдун не поверил.

– Я сомневаюсь в сильно этом, – проговорил он, скобля узловатым длинным пальцем костлявый подбородок. – Голубой в боги сами запретили долине охоту, обречён и всякий, запрет нарушивший. Не никто, богов кроме, дать может охоту на в Голубой разрешения, тебе а, никудышный, дадут не они. Такое прискорбно слышать мне.

И, недовольно косоглазя, колдун прошел в вождедом.

У Михудора уже гораздо быстрее получалось перезаряжать винтовку. Теперь бы в стрельбе поупражняться. Гумбалдун дрых в палатке. Все два дня он только и делал, что наслаждался временной вседозволенностью: пил и дрых.

– Могут появиться трудности, – сказал Ретрублен. – Косоглазый припёрся.

– Этот их самогонный колдун? – вспомнил Михудор, досылая патрон.

– Успехи делаешь, – одобрил Ретрублен. – Да, тот самый колдун. Видно, про нас ему кто-то доложил. Вылез из своей пещеры и сразу к вождю.

– А с чего Косоглазому нам мешать?

– С того, что Косоглазый фанатик и яро чтит богов. Он хоть и алчная скотина, но рецепт самогона для него дороже любых трофеев и любой жизни, за исключением собственной. Конечно, он будет против того, чтобы вождь делился с нами рецептом священного напитка. Будет ссылаться на богов и пророчить беды, которые обрушатся на медьебнов, если вождь пойдет на поводу у никудышных из никудышных земель.

Михудор задумался.

– Не одно так другое, – разозлился он.

– Не кипятись, – сказал следопыт. – Поглядим, что предпримет Косоглазый. Вождь-то на нашей стороне.

Показав свою пасть в зевке, Гумбалдун хрипло сообщил:

– В глотке пересохло.

– Водички попей, – предложил Ретрублен.

– Воду по утрам пьют только зануды, – презрительно бросил ветеран скотобойни, – оттого недовольные и бубнят постоянно.

Гумбалдун принялся искать самогон, но все бутыли, бурдюки и горшки, которые он находил, были пусты. Лишь в одной бутылке плескались жалкие остатки. Неудовлетворенный ветеран скотобойни отбросил опустошенный сосуд.

– Еще и жрать нечего, – посетовал он, заглянув в казан.

– Конечно, нечего, – подтвердил Ретрублен. – Ты в одну харю сожрал половину приготовленного подкоренника, а вторую половину сожрали твои рыжие кореша.

– Трепло, – парировал Гумбалдун. – Пожрать приготовить надо.

– Ретруб, а может, на охоту? На птичек, к примеру? – предложил Михудор. – Свежего мясичишка добудем, я в стрельбе поупражняюсь.

– Это точно, пострелять тебе надо, – подтвердил Ретрублен. – Может, хоть дерево подстрелить сумеешь.

После недолгой перебранки Гумбалдун и Ретрублен сошлись во мнении, что Михудор должен упражняться в стрельбе по вислобрюхам. Как раз осенью эти крупные птицы старательно жирели к зиме, до отвала объедаясь мясистыми древесными жуками и дикими червями. Кроме еды вислобрюхов сейчас мало что волновало, потому они становились лёгкой добычей и помогали тем самым подготовиться к зиме другим. Если спугнуть кормящуюся стайку, то птицы, немного помотавшись в воздухе, возвращались к своим любимым червям и жукам. В полёте отъевшиеся вислобрюхи ловки и быстры, как дирижабли, и для начинающего стрелка лучшей цели не найти. Естественно, землянин обязан подбить именно летящую птицу, поскольку попасть в вислобрюха, сидящего на ветке, немногим сложнее, чем попасть галькой в стену.