— Как же я рада тебя видеть! Дайка посмотрю. — Она делает шаг назад и оглядывает меня с ног до головы. — Ты прекрасно выглядишь! Тебе очень идут и короткая стрижка, и цвет — восхитительно! — гордо констатирует она, трогая мои мелированные пряди и прищуривается. — Но глаза! Глаза тебя выдают. Немедленно рассказывай, — без пауз заявляет подруга.

Иногда можно не отвечать. Рита настолько эмоциональна, что может устроить монолог из нашей встречи. Сама спросила, сама ответила. А в моем случае, это ох, как помогает.

— Давай сначала закажем вина, — стараясь, придать своему голосу бодрости, предлагаю я.

Рита изумленно выпячивает глаза.

— Это твоя голова будет болеть завтра, — все же предостерегает она и подзывает официанта.

— Мне все равно, — отмахиваюсь я. — Столько всего произошло, что напиться-забыться — самое правильное решение из всех, что я принимала.

— Да ты в отчаянье! — с тревогой отмечает подруга.

— Что-нибудь выбрали? — обращается к нам подошедший официант.

— Да, нам бутылку чилийского вина. — Рита тыкает пальчиком в меню и добавляет: — И что-нибудь перекусить на ваш выбор.

— Хорошо. — Официант удаляется, а я любуюсь своей подругой. Длинные черные волосы, перекинуты на правое плечо, голубое шифоновое платье выгодно подчеркивает ее смуглую кожу, на лице минимум косметики, но даже без макияжа Рита очень красивая.

— Попробуем, — говорит подруга, когда официант наливает нам вино.

Мы чокаемся бокалами и смакуем напиток.

— М! Вкусно! — с довольством произносит она.

— Отличный выбор, — поддерживаю я.

— Так что случилось? Работа не понравилась? Этот Виталий оказался мудаком? — решает сразу допытаться до сути, но потом добавляет: — Ты же знаешь, Антон пересекался с ним всего пару раз.

— Дело не в работе. Спасибо твоему мужу, что помог мне устроиться. Директор у меня классный. Мы с первого дня на «ты». И он так редко бывает в офисе, что думаю, его совсем не парит кто я и что я. Так что… — Я замолкаю, не зная, что еще сказать, и делаю внушительный глоток вина.

— Я так рада за тебя. — Подруга сжимает мою ладонь, отдавая мне частичку своей сумасшедшей энергии. — Наконец, у тебя нормальная жизнь.

— Да, только Валера с катушек слетел.

— Из-за чего?

— Ох! Сначала он не хотел отпускать меня на работу. Считал, что рано. Плюс, ты же знаешь его, он не готов меня ни с кем делить, а сама мысль, что я буду самостоятельной, его просто выводит из себя. — Я закрываю лицо руками — сейчас разревусь.

— Миа, но для тебя работа — это способ начать нормальную жизнь. Неужели он этого не понимает? — негодует подруга, складывая ладони на стол.

Отрываю руки от лица и удивленно смотрю на нее.

— Ты говоришь, прям как я! Мы должны выпить за это!

— А давай! — воодушевляется подруга.

— До дна, — приказным тоном говорю я и осушаю свой бокал.

— А вчера он предложил завести ребенка, — обреченно выдыхаю я.

— Он больной?! — громко выкрикивает Рита.

— Рита! — Я смотрю на нее с восхищением.

— Мне кажется, у него нужно отобрать лицензию! Он ничего не смыслит в психиатрии!

— Я ему то же самое вчера сказала, — вторю я.

— Что у него нужно отобрать лицензию? — ужасается она.

Я смеюсь.

— Нет! Что он больной. А потом… — Я заминаюсь, и глаза подруги едва ли не выпадают из орбит.

— Ты позволила ему это?

— Да, — сдавленно отвечаю я и вжимаюсь в кресло.

— Миа! — Подруга прикрывает рот рукой и нервно качает головой. — Что он делает с тобой? Сейчас он хуже Него!

Она затрагивает запретное, и мое тело сводит судорога.

— Прости, — умоляюще произносит она, признавая свою ошибку.

Я пожимаю плечами, стараясь прогнать непрошенных «гостей».

— Я не знаю, как быть. Ребенок сейчас слишком большой шаг. Но ты же знаешь Валеру, его система ценностей не признает подобной точки зрения.

— Плевать я хотела на его систему! Как он смеет так поступать с тобой?! — Подруга становится багровой от злости. — Он ведь знает?

Боже! Мы так и будем «ходить по обрыву»?!

Я качаю головой, и на мои щеки обрушивается град слез.

— Миа, прости меня дуру! — Подруга садится передо мной на колени. Я в ужасе смотрю на нее и по сторонам. Но ей, похоже, плевать, как это выглядит. — Я не должна была. Прости.