Старая Ося тоже улыбнулась внуку.

– Позови ее, – кивнула на Малку.

– Я быстро, – с радостью отозвался сообразительный мальчик.

Девушка понравилась ему, с ней легче будет поддерживать огонь в горшке. Она, наверное, не забудет вовремя подать ему береста. Он перепрыгнул через хворост и столкнулся на пути с Гулумой. Девочка слышала разговор и тоже поспешила обрадовать Малку. Схватив девушку под руки, они торопливо подвели ее к отцу. Эта торопливость, резкие движения детей смутили и напугали Малку. Она заподозрила в них нечто недружелюбное и опасалась действий Машура. Он хмурился, но старая Ося продолжала улыбаться, приветливо глядя на девушку. Машур посмотрел на ноги девушки, достаточно ли они сильны, чтоб долго и быстро бегать на охоте. Посмотрел на руки, смогут ли они поднять тяжелый камень и далеко кинуть его. Малка затрепетала, стыдливо опустила голову, нервно перебирала в руках пучки пахучей травы. Внешним осмотром Машур остался доволен. Руки и ноги сильные, а что таится в глазах, хорошо, если смирение, а все же проверить надо, ведь нынешняя молодежь очень непочтительно относится к старшим. Он, бывало, не смел и к дубине отца прикоснутся, а нынешняя молодёжь может и перешагнуть через нее и даже отодвинуть, отбросить в сторону. Машур приподнял девушке подборок. Малка защищаясь, отступила на шаг назад, взмахнула рукой и пахучая трава полетела в горшок с водой.

– Ты замарала мою воду!– возмутился Пепел. – Как я теперь буду пить?

Вода в большом, трехлитровом горшке, от накиданных в нее Олистом горячих камешков, кипела. От пахучей травы чая она мгновенно стала коричнево-желтого цвета, как и вода в стоячей луже. Такой же, думал Пепел, противной стала и вода в горшке. Магур тоже также думал, он тоже не раз видел, как мутнеет вода в луже или в ручейке, если туда что-либо бросить. Он очень хотел, чтоб Малка осталась в племени, и попытался исправить положение. Он выхватил у матери единственную кружку, зачерпнул воду из горшка и, обжигаясь, сделал пару глотков. Пот выступил, а Магур все же успел понять, что вода изменила свой вкус в лучшую сторону.

– Так хорошо, вкуснее! – удивленно и радостно воскликнул он, протягивая кружку Машуру. Тот неторопливо принял, с подозрением глянул в изменившуюся воду, отпил пару глотков. Все напряженно следили за его лицом, ожидая его решения, кроме Пепла. Для него новый человек в племени не принесет радости. Пеплу придется потесниться у костра. Отдать молодой семье пару козьих шкур для полога, для постели. А он разложит у костра связку ивовых прутьев от сырости, положил на них три коровьих шкур для тепла. Бросил в рот пару сухих рыбьих кусочков и жуй, лежит, наслаждается жизнью. От костра тепло, докучливые комары дыма боятся, не кусают, рыба во рту слюной смачивается, размягчается, приятно их нее высасывать сытость. И дикий зверь к огню не подойдет – испугается.

Машур чай одобрил, чуть горьковатый с кислинкой вкус ему понравился. После пресного мяса, сухой рыбы и твердых зерен новая жидкость хорошо утоляет жажду.

– Хорошо, – одобрил он. Кружку передавали из рук в руки, строго соблюдая старшинство. Старой Осе и Олисте чай показался не особенно вкусным, но они охотно признали, что он не хуже простого кипятка. Гулума и Санай радостно похвалили чай, чуть коснувшись кружки, даже не успев отпить и глотка.

А Малка заплакала. Крупные, светлые слезы катились по ее пыльным щекам. Она неделю потеряв семью, скиталась одна по лесу, спала под кустом, опасаясь злого волка. Огня у нее не было, и комары нещадно обижали ее, ела она прошлогоднюю бруснику, клюкву, находила. Жевала кислый щавель, терпкие пестики и горький лук. Сейчас она не одна, у нее будет костер. Он ее обогреет , даст обед. Защитит ее от злого зверя, от дыма меньше комара. Возможно, они завалят корову, оленя, или кабана. И Малка снова попробует вкус мяса. У нее снова будет кому заботиться о ней. Племя разлеглось вокруг костра на шкурах. Как хорошо, после домой дороги, вытянув усталые ноги, лежать на мягкой шкуре вблизи костра. Рыба, и зерна утомили их голод, чай жажду. Малку примостилась на краю шкуры рядом с Магуром, заворожено смотрела на всполохи огня. Пламя, переливалась всеми оттенками красного цвета, от бледно алого до жгуче кровавого, длинные языки огня извивались, переплетались, устремлялись ввысь, сизым дымом терялись в небесах. Сучья тихонько потрескивали, уменьшались, распадались на угли, тогда Олиста или Санай подкидывали в костер новый хворост, припасенный братьями на всю ночь. Спал успокоенный Пепел. Новая жидкость понравилась ему, может не так ух плохо станет жить им с Малкой. Чутко дремал Санай, во сне он вздрагивал и улыбался, тогда он вновь испугался возможной потере огня и его радостному возвращению. Малка, благодарная своим новым соплеменникам, все же с радостью отметила, что ее отец, мать и сестры имеют больше их. Они не только пьют чай, но и варят зерна в горшке, отчего они становятся мягче и слаще. Они знают, как сделать хороший скребок, а не просто пользоваться найденными обломками камня. А дед ее, говорит мать, умел даже сам добыть огонь, имея какую то деревянную палочку, хотя это выдумки матери. Огонь дает только молния, когда при грозе поджигает деревья.

Впервые Магур увидел Малку за кустом ивы. Сначала он подумал, что это огромная щука заплыла на мель и бьет хвостом, пытаясь обратно на глубину. Так уже случалось и, тогда огромную рыбу поймал его отец. Магур тихонько, ползком подполз к кусту, намереваясь в прыжке сверху прыгнуть на рыбу, охватить ее за склизкие жабры, а потом поднять ее высоко над головой, издать торжествующий, ликующий крик. Однако вместо щуки в реке оказалась незнакомая девушка. Она плескалась в воде, отплывала на середину и снова возвращалась. Он не видел, что так хорошо купался кто либо в его племени. Магур бы сказал, что она купается красиво, и что Малка сама красивая, но такого слово еще не было изобретено. Гибкое тело девушки белело в сумерках, и Магур, боясь ее рассердить, тихонько уполз обратно. Девушка шла за ними следом, Машур, хмурился, сердито грозил в ее сторону дубиной. А Магур боялся, что девушка от них отстанет, ослабнет и не сможет угнаться за ними. И он тормозил путь своего племени. Утром поздно вставая, долго собирался, а однажды даже закинул дубину отца в кусты. Пока ее искали, девушка успела передохнуть. Он бы и оставил ей свои стопки, сам бы пошел босиком, да боялся отца. Он, оставляя на своей тропе куски рыбы, насыпая горсть зерна. Заметив, что старая Ося, рискуя навлечь гнев сына, часто отстает, Магур стремился устроить бабушку ближе к костру, пытался помочь ей нести ее ношу. Он переживал, когда Малка стояла, понурившись, перед его отцом. И когда полетела трава в горшок, то решился уйти с ней вдвоем их племени. Возьмет огонь в горшок, немного шкур и будут жить отдельно. Но все обошлась. Малку приняли, она лежала с ним рядом на его шкуре. И ему стало хорошо с ней вместе. Так хорошо ему еще никогда не было. Его племя, конечно, нужно ему, но Малка ему нужнее. Жизнь словно наполнилась смыслом. Сейчас будет ради кого рыть ямы, для охоты, бежать с камнями за коровами, направляя их в нужное место. Было для кого ловить рыбу, заготовлять хворост, поддерживать огонь в костре. К нему пришла любовь, хотя словно такого еще не было изобретено.

Жест и слова

Сначала был жест, раньше, чем словами люди общались друг с другом при помощи жеста. Одновременно с жестом люди пользовались и криком, угрожающим, приветливым, радостным. Затем, появились местоимения и при более близком знакомстве потребовались имена. Постепенно люди придумали простые слова и простые глаголы. Все приятное они обозначали простым словом – хорошо, а не приятное – плохо. Потом уж хорошо разделилось на вкусно, тепло, нравиться. Одно слово придумали и наши влюбленные Магур и Малка. Они сидели у реки, встречали восход, слушали пение птиц. Бледно розовый край неба становился все ярче, словно там разгорался большой костер. На фоне синего неба четко выделялись кусты ивняка. Внизу тихо журчала река, на голубой ее воде сверкали солнечные ее блики. На зеленой поляне пестрели желтые, оранжевые, красные пятна цветов. Прожужжала пчела, кружилась у ног их бабочка.

– Красиво! – прошептала восторженно Малка. Увиденное поразило её так сильно, что одного хорошо, даже двух хорошо оказалось недостаточно. Хорошо – спокойное слово. А тут должен присутствовать более чёткий звук К, более звучный С, более изящный И, и всё же успокаивающее В и О.

Конец ознакомительного фрагмента.