– Ты расстроена, потому что остаёшься одна? Это же здорово! Отдохнёшь от нас, от шума-гама, от суеты… Почитаешь, сходишь куда-нибудь… Вот, куда ты хотела бы сходить?

– В океанариум, а лучше в спа-салон…

13

Длинный, нервозный день подходил к концу. За кухонным окном зажёгся вечно надоедавший уличный фонарь, через оранжевый свет которого по косой линии пролетали хлопья снега. В город пришёл настоящий циклон…

Наталия в квартире была одна: Кира уехала к Фёдору в общежитие собирать его вещи, а Алёша ещё гулял во дворе. Слоняться без дела было не в привычках Наталии, но сейчас ей ничего не хотелось. Скрестив руки под грудью, слегка сутулясь, она бесцельно переходила из кухни в гостиную, из гостиной в Алёшину комнату, снова в гостиную, снова на кухню, каждый раз, старалась не смотреть в дверной проём их спальни.

Её мысли были, как клетки в шашках: то черные, то белые, то обвиняющие, то оправдывающие. Пока их оставалось поровну – соблюдалось равновесие и, значит был шанс на благополучный исход.

Раздался короткий звонок. Наталия его ждала – вот-вот должен был прийти внук. Она пошла в прихожую, не спросив «кто там?», открыла входную дверь и сразу захотела её захлопнуть: на пороге стоял незнакомый парень. Он схватился рукой за косяк, больше не делая никаких угрожающих движений.

– Я мужа позову! – Наталия отступила на шаг назад.

– Если Вы это сможете сделать, то это будет счастьем для Вас… и для меня. Не беспокойтесь, я не опасен. Может быть я вообще не в ту дверь позвонил.

– Конечно, не в ту… Вам лучше на первый этаж, там кнопочка, слева, и дверь на улицу.

– Вы шутите, значит, успокоились… Тогда – вопрос: это квартира Александра Павловича?

Парень отпустил дверь, но Наталия не бросилась её закрывать, а стала внимательно рассматривать посетителя. На вид – не больше двадцати пяти, высок, худой лицом, с пучком модной чёрной бородки, гладко зачёсанные в кичку волосы. Кроссовки, куртка, рюкзак за плечом – всё было совершенно мокрым. Видимо парень долго был под снегопадом, либо шёл, либо…

«Стоял у парадной, не хотел общаться по домофону, а хотел, чтобы наверняка дверь в квартиру открыли», – быстро пронеслось в голове у Наталии.

– Угадал. А ты кто?

– Я – Бон, то есть, Бондаренко. Дмитрий. А Вы, наверное, Наталия Ивановна… – больше утвердительно, чем вопросительно, сказал парень.

– Опять угадал. Зачем тебе Александр Павлович?

– Разговор…

– Его нет.

– Я знаю. Разговор с Вами, Наталия Ивановна.

14

Алёша тихонько, стараясь не шуметь, подошел к кухне. На матовом стекле закрытой двери угадывались силуэты бабушки и неизвестного парня, сидящих за столом друг напротив друга. Голоса были слышны, но неразборчивы. В основном бубнил парень, бабушка что-то коротко спрашивала. Алёша постоял немного, не зная, что хорошо виден со стороны кухни, вздохнул и отправился досматривать фильм, благо реклама закончилась.

– Бон, говорите тише.

Наташа уже знала, что он работает инженером-программистом в отделе компьютеризации предприятия, где начальником лаборатории трудится её муж, Александр Павлович. Так же, из длинного сбивчивого повествования, она поняла, что Дмитрий Бондаренко находился в близких и, как ему казалось, серьёзных отношениях с некой Лизой, полгода назад устроившейся работать в качестве лаборантки, в той же лаборатории, где трудился Александр Павлович. Как они…

Он мог уже не продолжать, но Наташа не останавливала этого Бона, слушая по инерции:

– Мы перед Новым годом сильно поругались, из-за её командировки в Воронеж. Я отговаривал ехать, Лиза настаивала. По-моему, она специально накручивала меня, чтобы я психонул и не поехал её провожать. А я поехал. Тайно. Очень удивился, что Лиза направилась к терминалу для международных рейсов. Ну, а потом, всё стало ясно: её ждал Ваш муж, рейс на Прагу.

Посетитель замолчал, выжидательно смотрел на Наталию. А она не отрывала взгляда от Новогоднего поздравления, выполненного типографским способом в виде старинной грамоты, со стандартным набором пожеланий и подписанной всеми её домочадцами. Бумага мирно висела над столом. Наталии вдруг стало видится, что буквы поплыли, рассыпались и собираются в другие слова, с иным смыслом, понятным, не допускающем неверного толкования, а на подпись «Саша» наползает неизвестно откуда взявшаяся чёрная клякса…

– Брюнетка… Дмитрий, зачем Вы пришли ко мне?

– Её телефон не отвечает… Неизвестность мучительна… За информацией я пришёл… И так, поделиться…

– Поделится с женщиной горем – это по-мужски… Идите, нет у меня… информации. Сами там за собой… закройте.

Наташа боялась пошевелиться. Ей казалось, что любое движение, будет последним. Больно…

Одними губами она проговорила:

– Алёша, позвони маме… скорее.

15

В далёкие – далёкие времена, когда его родители только что въехали в новую квартиру в неизвестном районе Купчино, когда у трамваев 15-го и 43-го маршрутов конечной остановкой был проспект Славы, а дальше – целина и одинокая девятиэтажка с видом на пустырь и карьеры, Сергея разбирало любопытство: что это за странное здание, мимо которого он ежедневно ездит в школу и обратно, скромных размеров, в пять этажей, кубической формы и длинными полосами соприкасающихся окон? Жилой дом? Не похоже. Предприятие? Маловато будет. А выйти из трамвая и разузнать, было лениво.

Вот бы он удивился, скажи ему тогда, что через годы это здание прочно войдёт в его жизнь, что это паркинг (он и слова такого не слышал) и, что в нём будет стоять его автомобиль.

Дожив до полтинника лет, Сергей не имел ни машины, ни водительских прав, ни интереса к этой стороне жизни. Но всё изменилось на раз. Причиной тому была незатейливая мысль о быстротечности жизни и взыгравшее самолюбие на случайные слова Наталии.

Под насмешливые взгляды сопливых одногруппников он сел за парту изучать ПДД и за руль старенького седана для ознакомления с азами вождения. С первой попытки права были получены. Зимой.