Гарри забрался под струи воды и несколько раз изменил её температуру от очень тёплой до прохладной. Напряжение несколько улеглось, хотя полностью не пропало. Нужно было срочно отвлечься. Прихватив несколько учебников, спустился в гостиную, чтобы занять себя делом, от которого обычно делалось скучно – уроками.

В дальнем углу сидела свеженькая, чисто умытая Гермиона и листала толстый фолиант. Увидев друга, она всмотрелась в выражение его лица и призадумалась.

– Как полагаешь, в такую рань, примерно за час до побудки, в ванной старост может кто-нибудь плескаться? – спросила она с ехидной улыбкой.

Положив учебники рядом с раскрытым почти посередине толстым томом, парень предложил даме руку и галантно проводил её до портрета Толстой Дамы. Выбравшись в коридор, подростки побежали и без проблем добрались до двери, открывшейся на пароль «Сосновая свежесть»

Завесив халатом портрет русалки, быстро разделись и…

– Это ты такой весь из себя уже готовый, а меня необходимо раскочегарить, - остановила друга Гермиона. – Женщины вспыхивают не сразу и бывают довольно капризны, пока не распалятся. Сегодня, пожалуй, попробуем пройти самым коротким путём. Полижи мне вот тут, - она села на тот же комод и уже знакомо раздвинула ноги. – Только подстели под колени стопку полотенец.

Гарри послушался и через считанные секунды уставился в коротко подстриженные волосы. Разглядел между ними вертикальную складку и получил указание, что именно тут нужно лизнуть. Это нечто, оказывается, было той самой точкой, где сконцентрированы самые чувствительные окончания, поэтому при обращении с ним требовалась осторожность. Несколько лёгких касаний языком вызвали у подруги непроизвольные движения, которые та повторяла вновь и вновь, словно отвечая на запросы. Чуть погодя даже установился некий ритм соприкосновений и их направленность.

Минута, вторая, третья, и Гермиона уже постанывала, делая непонятные движения бёдрами. Ещё немного, и она содрогнулась. Чуть погодя ещё раз, а там и ещё. Гарри казалось, что он играет на каком-то чувствительном инструменте, чутко отзывающемся на правильные воздействия. Только ноги подруги нужно было удерживать от схлопывания, чтобы не получить ими по ушам.

– Давай уже, заходи тем, чем положено, - хрипловато позвала Грейнджер, - и он зашёл. Легко и беспрепятственно, словно в настежь распахнутую дверь. Скольжение было почти абсолютным. Почти, потому что приятные ощущения всё-таки были. И чувствовал это не только он – подруга буквально извивалась, при этом содрогаясь и радостно вскрикивая.

Трудно сказать, сколько это продолжалось – время, словно исчезло, оставив после себя яркие всплески наслаждения, сливающиеся в один непрерывный пульсирующий поток.

***

– Лимон забыли, - буркнула Гермиона, выбираясь из бассейна.

– Зачем лимон? – не понял Гарри. – Чтобы не получилось детей?

– Нет. Против потомства служат заклинания. Смотри, и запоминай. Не уверена, что все девушки ими владеют. А лимон нужно съесть после такого Ватерлоо, чтобы сияньем взора и восторженной мимикой не дать понять окружающим, чем мы только что порадовали друг друга. Ну, спрашивай. По глазам ведь вижу, что хочешь узнать, делали ли мы такое с Виктором?

– Хочу. Спрашиваю.

– Такого не делали. Он любит быть сверху в миссионерской позе. Я этот способ скоростной подготовки в книжках вычитала, но с Крамом так ни разу и не попробовала. Он всегда доминировал, подчиняя меня своей настойчивостью. Мы не экспериментировали. Побежали на завтрак?

– До него ещё больше часа. Народ даже не проснулся толком. Давай лучше посидим в гостиной.

***

День прошёл в непривычном для Гарри ключе – он сидел и занимался уроками. Гермиона изредка что-нибудь объясняла или исправляла. Её карие глаза казались бархатными, а голос журчал, словно ручеёк. Зато дела с учёбой продвигались просто замечательно. Тревоги, связанные с предстоящим испытанием улетучились, попытки Рона увлечь прогулкой или игрой не находили отклика, потому что телом владела приятная лёгкая расслабленность.

Ясность в голове способствовала быстрому усвоению новых знаний, а нашедшиеся в книгах подруги новые заклинания получались легко и непринуждённо. Да и разговаривать на учебные темы было интересно.

– Снейп считает зельеварение очень точной и тонкой наукой. А мне она представляется чем-то наподобие приготовления пищи. Чтобы состряпать нечто съедобное великого ума или глубоких знаний не требуется. Достаточно знать свойства основных продуктов и представлять себе, сколько едоков и с какими предпочтениями предстоит накормить. Ну, и как с ними сочетаются специи, - рассуждал Гарри в минуту передышки, когда они вышли в коридор размять ноги.

– Ничего не имею против этой точки зрения. Ты сумеешь приготовить, скажем, гуляш, рагу и бигос?

– Два названия мне неизвестны, но, если взглянуть в рецепт и ухватить суть, справлюсь.

– Ты умеешь готовить?

– Пришлось научиться, когда жил у тётки.

– Тогда взгляни в рецепты зелий в учебнике и удиви Снейпа на ближайшем уроке.

– Ловишь на слове, Гермиона?

– Ловлю.

– Даже самому интересно стало, - ухмыльнулся Гарри. – После ужина попрошу у кого-нибудь из первокурсников букварь по зельям и полистаю, всматриваясь в рецепты новым взглядом.