– Ты проголодался, – заметил агент. – Разве тебя не кормили в самолете?

– Наверное. Не помню.

Он мало что помнил о своем перелете из Сан-Антонио в Форт-Уэрт в Далласе, о короткой задержке в тамошнем аэропорту, беспосадочном рейсе до Ла-Гуардии, поездке на такси до Манхэттена и обо всем остальном, что случилось после прошедшей ночи.

Страстный, пикантный, шумный, нежный, распутный, ласковый, неистовый, неторопливый, потрясающий, возбуждающий секс не выходил у него из головы, не давая думать о чем-нибудь еще.

Алекс отодвинул свою тарелку и заказал подошедшему официанту кофе. Уже допивая его, он вдруг осознал, что они с Вилеллой за последние пять минут не сказали друг другу ни слова.

Все это время Вилелла терпеливо молчал. В деловых переговорах со скупыми издателями он проявлял жесткость, свойственную хищникам. Но для авторов, которых он представлял, Арнольд Вилелла был и нянькой, и строгим воспитателем, и отцом родным, выступая каждый раз в той роли, которой ждал от него клиент.

Арнольд Вилелла согласился представлять Пирса еще до того, как последний начал печататься. Большинство агентов, к которым Алекс обращался, возвращали его первый манускрипт непрочитанным, поскольку взяли себе за правило не представлять авторов, которые еще не издавались. Замкнутый круг для начинающих авторов: нельзя напечататься, не имея литературного агента, и нельзя нанять агента, не будучи изданным. Но однажды дождливым утром Вилелла сам позвонил ему в Хьюстон. Алекс мучился похмельем, и Вилелле пришлось несколько раз повторить свои слова, прежде чем он сумел их расслышать, чему мешали оглушительные раскаты грома за окном и не менее сильный шум у него в голове.

– Я думаю, у вас как у писателя есть будущее. Стиль, конечно, несколько сыроватый, но, должен признать, неординарный. Я хотел бы представлять ваши интересы, если вы согласитесь.

Алекс не откладывая вылетел в Нью-Йорк, чтобы встретиться с единственным человеком на земле, который верил в его будущее. Вилелла оказался своевольным, но сообразительным и не лишенным доброжелательности человеком.

Обнаружив, что у Алекса проблемы с алкоголем, он не стал лезть ему в душу, а лишь заметил, что на своем веку имел дело со многими талантливыми писателями, любившими прикладываться к рюмке. «Алкоголь благоприятно действовал на их воображение, но страшно вредил их писательской карьере».

Вернувшись в Хьюстон, Алекс сразу же лег в наркологическую клинику, не переставая одновременно работать над рукописью. Слова, казалось, по капле выходили из него, как и яд, которым был отравлен весь его организм.

Вилелла завоевал его полное доверие. Он был единственным человеком, с кем Алекс делился своими секретами, единственным, кто мог критиковать его, не боясь обидеть. Вилелла знал о нем почти все и в то же время никогда ни за что не осуждал.

– Прости, Арни, – виновато произнес Алекс. – Сегодня я не самый веселый собеседник.

– Со временем ты расскажешь, – отозвался Арии.

– Что расскажу?

– Зачем ты неожиданно прилетел сюда и попросил меня с тобой пообедать.

– Надеюсь, я не нарушил твои планы?

– Нарушил, но я всегда могу пересмотреть свое расписание, чтобы угодить самому важному из своих клиентов.

– Держу пари, ты говоришь это всем своим клиентам.

– Конечно, говорю, – честно признался Арнольд. – Вы ведь все как дети, требуете внимания и заботы.

– Держу пари, я веду себя хуже всех.

Вилелла был слишком хорошо воспитан, чтобы согласиться, но он все же поднял руки кверху ладонями в знак того, что Алекс сказал чистую правду.

– Как продвигается книга?

– Прекрасно.

– Так плохо, что не хочешь сказать? Алекс огорченно рассмеялся.

– Я стараюсь все время о ней помнить. Постоянно твержу сам себе, что это только первый вариант.

– Что он будет отличаться от окончательного варианта.

– От всей души надеюсь, что так и будет. – Алекс помолчал в нерешительности, затем продолжил с несвойственной ему скромностью: – Несмотря на то что еще многое предстоит подчистить, я думаю, Арни, книга должна получиться.

– Я и не сомневаюсь, что она получится превосходной. Пока что это самый лихо закрученный и многообещающий из твоих сюжетов. Судя по всему, она станет очередным бестселлером.

– Если я ее не запорю.

– Не запорешь. Расслабься. Получай от нее удовольствие, и все образуется.

– Мы разговариваем о книге или о сексе? – пошутил Алекс.

– Я говорю о книге. А ты о чем?

Арни интуитивно задал вопрос, от которого с лица Алекса исчезла усмешка. Он дал знак, чтобы ему принесли еще кофе, и, когда перед ним появилась дымящаяся паром чашка, обхватил ее руками.

– Ты на взводе, как заведенный на неделю будильник, – заметил Арни. – Что случилось? У тебя случайно нет депрессии?

– Нет.

– А обмороков больше не было?

– Нет. Слава Богу, нет.

Вилелла имел в виду те часы – а иногда и дни, – когда Алекс в запое терял сознание. Он приходил в себя, но не мог вспомнить, что с ним происходило, пока он был «в отключке». Он не помнил, ни где он был, ни что делал;

Это было ужасно.

– Это не имеет отношения к алкоголю. Я совершенно трезв. – Алекс заметил, как Вилелла сразу стал менее напряженным, возможно, даже незаметно для самого себя. – В таком случае, если ты не расстраиваешься из-за книги и не борешься с бутылкой, в чем же тогда дело?