Ник выпустил ее волосы из смертельной хватки, вытащил свой член у нее изо рта, молча развернулся и направился к бассейну. Без слов он прыгнул в лазурную глубину и начал плавать с какой-то целенаправленной точностью. Она поняла, что он глубоко потрясен произошедшим, и ругалась на себя за то, что она заставила его потерять контроль, возможно в данный момент он безумно разозлился. Она осторожно поднялась на ноги, схватила полотенце из аккуратно сложенной стопки рядом с бассейном. Она вытерла рот, шею и грудь, потом посмотрела на Ника, который все продолжал плавать устойчивыми, целенаправленными гребками. Осознавая свою наготу и жаркое мексиканское солнце, она обернула вокруг себя небольшое полотенце и начала собирать разбросанные предметы своего бикини.

— Тащи свою задницу в бассейн. Сейчас же.

Сглотнув, она посмотрела на Ника, который стоял у края бассейна. В его глазах отражалась буря эмоций, губы превратились в одну натянутую неодобрительную линию. Она не осмелилась запротестовать, сбросила полотенце, и вошла в воду.

Он в тот же миг оказался рядом с ней, резко намотав ее длинные волосы на руку и дернув ее голову назад, чтобы она смотрела ему в глаза. Она испуганно сглотнула и была благодарна, когда он подхватил ее за талию, чтобы поддержать.

— Мне не нравятся сюрпризы, — зарычал он опасным голосом. — Так что в следующий раз, когда ты решишь по экспериментировать с чем — то новым… лучше не надо. И этот маленький трюк, который ты только что проделала, не пытайся повторить снова. Все ясно?

Она не могла произнесли ни слова, и боялась что-либо сказать, поэтому только кивнула.

— Хорошо.

Он обрушился на нее в жестком поцелуе. Она ухватилась за его выпирающие бицепсы с отчаяньем, у нее плыла голова от его наказывающего поцелуя. Она захныкала, когда он специально сильно укусил ее за нижнюю губу, хотя и не прокусил кожу, но она поняла, что губа припухнет, буквально в течение следующих минут.

Без предупреждения, он посадил на край бассейна, ее длинные ноги все еще были в воде. Он снова был твердым, как камень, его невероятная сила восстановления не переставала ее поражать. Но когда он раздвинул ее ноги, она с опаской спросила:

— Ник… разве мы… я имею в виду, ты уверен…

Он засмеялся как-то зло и недоверчиво покачал головой.

— Ангел, ты должно быть шутить. Всего несколько минут назад я засунул свой член глубоко тебе в горло, а несколько минут до этого мой язык находился у тебя в п*зде, а палец в твоей заднице. А теперь ты беспокоишься, что кто-то нас может услышать?

Его глаза потемнели, он стал жестко сосать ее соски, она застонала. Он схватил свой член и подвел к ее входу.

— Расслабься, — пробормотал он. — Никто нас не услышит. Кроме того, что может быть хуже? Даже если они услышат, ты больше никогда их не увидишь.

— Ах, Боже. — Она закричала низким голосом, как только он одним диким длинным толчком вошел в нее полностью. Она обернула ноги вокруг его бедер, обхватив его за шею, пытаясь таким образом удержаться, пока он глубоко и грубо трахал ее.

Но она вдруг с трудом выдохнула:

— А презерватив?

— Не выйдет. Ты защищена, я чист, и мне чертовски хорошо, чтобы я согласился сейчас остановиться. На самом деле, — он укусил ее за плечо, еще выше поднимая ее ноги к себе на талию, — трахая тебя без презерватива — это то, что я должен был сделать уже давным-давно. И определенно то, что я собираюсь делать в будущем.

Он грубо трахал ее, почти жестоко, без своего обычного изящества. Он был диким и неистовым, и Анжела поняла, что разозлила его, заставив потерять контроль, она перешла черту. И это было ее наказанием, его способом показать ей недвусмысленным образом, что он все еще главный и всегда будет главным. Но это было самое сладкое наказание, хотя она и тряслась от страха и потом еле передвигала ноги, когда он вытворял нечто подобное часами или днями, она готова была это приветствовать с распростертыми объятиями.

Для него было совсем не похоже, когда он кончил, даже не задумываясь о ее освобождении хотя бы раз, но она поняла, что это тоже было частью наказания (лишить ее удовольствия), он вышел из нее. И, как будто в то же мгновение пожалел о своей жестокости, грубости, он опустил ее обратно в воду и прижал к себе. Она не могла сдержать горячие слезы, уткнувшись лицом ему в шею, содрогаясь от тихих рыданий.

— Шшш. Все в порядке, Ангел, — успокаивал он ее. — Иногда я настоящий ублюдок, я признаю это. — Он поцеловал ее в лоб. — Прости.

Она покачала головой.

— Нет, все хорошо. И мне… тоже прости меня. За то, что я сделала. Я знаю, что ты должен контролировать и…

— Тихо. Давай не будем об этом говорить сейчас. И я должен быть настоящим мудаком или полным идиотом, чтобы разозлиться на лучший оргазм в моей жизни, не так ли? Давай, вытремся и я доставлю тебе настоящие удовольствие с этой бутылкой солнцезащитного крема.

Она задрожала от ожидания, когда он пробормотал ей на ухо:

— Хорошо, что я купил очень большую бутылку, потому что, когда я закончу с тобой, настанет твоя очередь обслужить меня.