– И то, и другое. У нас есть договор в отношении Земли. Соглашение. Ни дирнанцы, ни краназойцы не должны входить в контакт с землянами. И соглашение это должно строго соблюдаться. Мы ждем, пока вы не достигнете такой степени развития, которая была бы минимально необходимой для приобщения к межзвездной цивилизации. Когда это произойдет, на вашу планету начнут высаживаться посланники, предлагая помощь своих правительств.

– А если мы никогда не достигнем надлежащего уровня зрелости?

– Мы будем ждать.

– А если мы уничтожим сами себя?

– На этот вопрос нетрудно ответить. Ошеломит ли вас, Том, когда я скажу, что мы будем счастливы, если вы действительно уничтожите себя? Ваша цивилизация слишком могущественна и, вырвавшись на галактические просторы, способна нарушить существующее тысячи лет равновесие между Дирной и Краназоем. Если говорить честно, мы побаиваемся вас.

– Но если все обстоит именно так, то почему бы вам не высадить на нашу планету диверсантов, чтобы спровоцировать ядерную войну?

– Потому что мы — цивилизованные расы! — гордо вскинула голову Глэйр.

– И, тем не менее, вы нарушили соглашение, высадившись на Землю.

– Это был несчастный случай. Заверяю вас, Том, у нас и в мыслях не было ничего подобного.

– А затем, признавшись мне…

– Нет, — покачала она головой. — Это было необходимо, чтобы остаться в живых. И, кроме того, мне предпочтительно тайно находиться здесь, чем подвергнуться проверке в каком-либо из ваших государственных госпиталей.

– Но я теперь обо всем знаю! О галактической холодной войне, о Краназое… Что остановит меня, если я захочу составить полный отчет и направить его в ИАО?

Глаза ее сверкнули.

– И чего ты этим добьешься? Разве ваше ИАО не проверяло прежде заявлений, что кто-то летал на инопланетном корабле? Какие выводы вы делали? Напомнить? Что заявитель — идиот!

– Но если заявление исходит от служащего ИАО…

– Да подумай, Том! Разве не поступали сообщения от лиц, репутация которых была вне подозрения? Не располагая конкретными фактами…

– Что ж, пусть так. Но к своему донесению я мог бы приложить тебя. «Вот дирнанка. Расспросите-ка ее о Наблюдателях, краназойцах. Сделайте ей рентген, вскрытие, черт возьми! Посмотрите, что у нее под кожей!»

– Да, — призналась Глэйр, — такое допустимо. С одной оговоркой — вы этого не сделаете. По сути, не можете сделать.

– Не смогу, — признался тихо Фолкнер. — Если бы смог, то сделал бы в самом начале. Не стал бы везти тебя к себе домой.

– Поэтому я и доверилась тебе, Том, — улыбнулась Глэйр. — Открыла тебе наши тайны… Ты ведь не предашь меня, правда, Том? И когда меня заберут, тоже будешь молчать. Все равно ведь тебе никто не поверит. — Она положила его большие ладони себе на грудь. — Разве я не права, том?

Он опустил голову.

– Как скоро?

– Мои ноги уже почти зажили…

– И куда же ты пойдешь?

– Спасатели, должно быть, давно ищут меня. Я попытаюсь выйти на них. Или найти членов моей, — она запнулась, — сексуальной группы.

– Значит, тебе не хочется остаться?

– Навсегда?

– Да. Остаться жить со мной.

– Мне бы очень хотелось этого, Том. Но ничего не получится. Я не принадлежу к твоей расе…

– Ты нужна мне, Глэйр. Я ведь люблю тебя!

– Я знаю это, Том. Но сам подумай, что произойдет, когда ты состаришься, а я — нет?

– Ты не будешь стареть?

– Лет через пятьдесят я буду выглядеть так же, как сейчас.

– А я буду уже мертвецом, — прошептал он.

– Теперь ты понимаешь, Том? У меня ведь есть родные, друзья…

– Твои супруги, не так ли? Ты права, Глэйр, — с горечью произнес Фолкнер. — Я не должен тешить себя мыслью, что счастье может продлиться вечно. Мне следует прервать свой отпуск по болезни и вернуться в ИАО. И нужно начать прощание с тобой. — Он судорожно обхватил ее тело. — Глэйр!

Она ласково погладила его курчавые волосы.

– Мне не хочется прощаться с тобой, — горячо шептал он. — Я не хочу уступать тебя никому, никому…

Глэйр почувствовала, как по его телу пробежала дрожь отчаяния, и ответила единственно доступным для нее способом, стараясь облегчить эту боль.

И, пока это происходило, думала о Ворнине и Миртине. Живы ли они? Думала, что пора покинуть этот дом и начать поиски. Думала о Дирне. Думала о взорвавшемся корабле, о маленьком садике на его борту и галерее произведений искусства Дирны.