— Бетик говорил мне, что вы не способны понять безнадежность положения, и я готов ему поверить. А вы знали, что Риддер — священнослужитель?

— Да.

— Странная у вас религия, Шэнноу.

— Нет, Арчер, просто к ней влечет очень странных людей.

— Включая и вас?

— Включая и меня.

— Почему у вас такой грустный голос? Чудесный день. Я уже не надеялся выбраться оттуда живым — они все пинали и пинали меня. Бетик пытался их остановить, и они сбили его с ног палками. Палками… Я очень устал, Шэнноу. Мне кажется…

— Арчер… Арчер!

Подошла Флора и взяла Арчера за запястье.

— Он умер, — прошептала она.

— Не может быть! — возразил Шэнноу.

— Я сожалею.

— Где Риггс?

— Был в трактире.

Шэнноу оставил ее, стремительно спустился по лестнице и вышел на залитую солнцем улицу, где Бетик распределял еду между волчецами. Увидев выражение его лица, Бетик бросился к нему.

— Что случилось?

— Арчер умер.

— Куда ты идешь?

— Риггс, — сквозь зубы ответил Шэнноу, отталкивая его.

— Погоди! — крикнул Бетик и схватил Шэнноу за плечо. — Он мой!

Шэнноу обернулся:

— По какому праву?

— По праву справедливости, Шэнноу. Я забью его до смерти!

Они вместе вошли в трактир. В зале было десятка два столов, а вдоль задней стены тянулась длинная стойка. В глубине стояли трое. Все они были вооружены. Когда Шэнноу и Бетик медленно двинулись к ним, двое потихоньку поднялись на ноги и отошли от третьего подальше.

Тот отшвырнул стол и вскочил. Ростом Риггс был шести футов с лишним. Бугрящиеся мышцы, плоское зверское лицо, маленькие холодные глазки.

— Ну? — сказал он. — Чего вам?

Бетик отдал пистолет Шэнноу и пошел дальше без оружия.

— Ты чокнутый, не иначе, — буркнул Риггс.

Бетик нанес ему сокрушительный удар правой, он пошатнулся, сплюнул кровью, и началась драка. Риггс был тяжелее, однако Бетик превосходил его стремительностью и ударов наносил больше. Обоим доставалось так, что Шэнноу стало не по себе.

Сжав Бетика медвежьей хваткой, Риггс оторвал его от пола, но Бетик хлопнул его по ушам ладонями и вывернулся. Риггс опрокинул Бетика ударом по ногам и прыгнул, целясь каблуками ему в голову. Исчадие перекатился на другой бок и вскочил, а когда Риггс бросился на него, поднырнул под его левую руку и забарабанил кулаками по его животу. Детина крякнул и попятился. Бетик двинулся за ним, нанося сокрушающие удары по подбородку. Они оба были уже в крови, а рубаха Бетика висела лохмотьями. Риггс попытался снова его схватить, но Бетик сделал ему подножку. Детина упал ничком, Бетик прыгнул ему на спину, ухватил за волосы и под подбородок.

— Попрощайся с жизнью, Риггс, — прошипел он, задрал ему голову и резко повернул ее вправо. Треск ломающегося позвоночника заставил Шэнноу вздрогнуть. Бетик, пошатываясь, поднялся на ноги и оперся о ближайший стол. Шэнноу подошел к нему.

— От тебя жутко воняет, — сказал Шэнноу, — а выглядишь ты еще хуже!

— Ты всегда находишь слова поддержки и утешения в трудную минуту!

Шэнноу улыбнулся:

— Я радуюсь, что ты жив, мой друг.

— Знаешь, Шэнноу, когда ты свалился с обрыва, а мы с Арчером скакали от львов, он заговорил о тебе. Сказал, что ты человек, способный двигать горы.

— Если так, то он ошибался.

— Не думаю. Он сказал, что ты просто подойдешь к горе и начнешь перетаскивать камень за камнем, не глядя, как велика гора.

— Может быть.

— Я рад, что он дожил до того, что увидел, как ты в одиночку взял замок. Он бы извлек из этого столько удовольствия! Он тебе рассказывал про сэра Галахеда?

— Да.

— И как тот искал Грааль?

— Да. Ну и что?

— Ты все еще собираешься убить Аваддона?

— Да, таково мое намерение.

— Тогда я еду с тобой.

— Почему? — спросил Шэнноу с удивлением.

— Чтобы перетаскать все эти камни, тебе может понадобиться лишняя рука!

Руфь парила над сказочными дворцами Атлантиды, с изумлением глядя на обрушившиеся шпили и разбитые террасы. Со своей высоты у самых облаков она даже различала под дерном волнистой равнины очертания былых широких дорог. Центральную часть города окружал унылый пустырь — некогда там находились бедные кварталы, и дома строились из менее прочных материалов, давным-давно превращенных в ничто грозной мощью Атлантического океана. Но теперь мрамор дворцов вновь серебрился в лучах луны.

Она старалась представить себе, каким был город в дни своего величия, обрамленный виноградниками. Его широкие улицы со шпалерами статуй, сады и многоярусные цирки. Северную часть города уничтожило вулканическое смещение земной коры, и теперь за развалинами дыбился зубчатый горный хребет.

Она велела себе спуститься и плавно спланировала на открытую террасу перед полным теней остовом здания, которое некогда было дворцом Пендаррика. Развалины заросли травой и бурьяном, а прямо в высокой стене торчало дерево — его корни, точно пальцы скелета, цеплялись за трещины в мраморе.