Шрифт:
– У моего друга Прасамаккуса есть еще двадцать стрел, осененных магией. Когда он вернется, я принесу их тебе.
– Нет! Против Астарты никакая ваша магия не поможет. Сбереги их. Я обречен, хотя с твоей помощью я еще месяц проживу как человек. – Он посмотрел на свои жуткие руки. – Как человек? Благие боги земли и воды! Какой я человек…
– По-моему, хороший человек, – сказал Туро. – Не теряй веры. Что магия преображает, то она может вернуть в изначальное положение. Разве в вашем мире нет волшебников?
– Ты говоришь про творящих сны? – спросил Бальдрик.
– Если они творят магию, то да.
– Когда-то в Этрусках жил один – в горах к западу отсюда.
– А в каком месте в горах, ты знаешь?
– Да. Могу отвести тебя туда.
– Нет! – сказал Паллин. – Я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь подвергался опасности.
– По-твоему, в этих лесах опасности меньше? – спросил Туро. – Как долго ждать, прежде чем вуры или воины разорвут вас всех на мелкие куски или доставят ваше братство к Астарте, чтобы каждого постигла твоя судьба?
– Ты не понимаешь. Для Царицы-Ведьмы это просто забавы, – сказал Паллин. – Она предупредила меня, что мои братья будут меня убивать. Вот сейчас она услышала, что ты задумал, и воспрепятствует тебе. Темная Владычица следит за нами в эту самую минуту.
Стражи попятились от лежащего чудовища, боязливо косясь на небо. У Туро по спине пробежала холодная дрожь, но он заставил себя засмеяться и встал.
– Ты думаешь, в мире нет иной власти, кроме ее? – насмешливо спросил он. – Если она так непобедима, то почему ты не лежишь здесь мертвым? Ты слышишь меня, Царица-Ведьма? Почему он не мертв? Собирайся, Бальдрик. Проводишь меня к творящему сны.
В двухстах милях оттуда серебряное зеркало замерцало, потому что Астарта провела перед ним ладонью.
– Ты меня заинтересовал, милый мальчик. Иди ко мне. Иди к Горойен!
Глава 11
На закате в лагерь прихромал Прасамаккус, когда Туро с Бальдриком уже собрались в путь. Позади бриганта багроволицый Хогун пошатывался под тяжестью туши оленя, которого бригант подстрелил два часа назад.
Прасамаккус опустился на землю рядом с Лейтой.
– Что происходит?
– Благородный принц решил переведаться с Царицей-Ведьмой, – ответила он. – И отправляется в какие-то горы на поиски какого-то колдуна.
– Почему ты так сердишься? Видно, он завоевал их доверие.
– Он мальчишка! – презрительно бросила Лейта.
Прасамаккус изнемогал от усталости, но заставил себя встать и побрел к группе людей, среди которых стоял Туро. Принц рассказал ему о событиях дня.
Бригант промолчал, но он почувствовал нарастающее возбуждение людей вокруг них. Человек-зверь Паллин уже вернулся в пещеру.
– Как ты найдешь творящего сны? – спросил Туро.
Прасамаккус резко перебил Бальдрика, попытавшегося ответить.
– Словечко с тобой, юный принц?
Туро отошел с бригантом к кряжистому дубу.
– Ты вроде бы не веришь, что Царица-Ведьма следит за нами, но это только твое предположение, и, значит, ведешь ты себя неразумно. Пусть он будет нашим проводником, но не обсуждай с ним, куда он нас поведет.
– Она не может быть повсюду, она же не богиня.
– А вот этого мы не знаем. Но она, конечно, знала, как скоро завершатся чары, которые она наложила на Паллина, и, наверное, следила, как он будет умирать.
Дай-ка мне твой меч!
Туро послушался, и Прасамаккус, вытащив из колчана три стрелы, провел ими по гладию.
– Не знаю, передается ли магия таким способом, но почему бы и нет? – Он вернул меч принцу. – А теперь пошли искать этого волшебника.
– Нет, мой друг. Паллин говорит, что вы с Лейтой должны остаться. Они не позволят, чтобы мы все покинули лес. Приглядывай за ней. Мы скоро увидимся.
Прасамаккус вздохнул и покачал головой, но промолчал и только следил, как Туро с Бальдриком скрываются в тени деревьев. Хельга отодвинулась далеко-далеко.
Женщины хлопотали вокруг туши, умело разделывая ее. Прасамаккус растянулся на земле возле Лейты и укутался в позаимствованное одеяло.
– Он даже не попрощался, – сказала Лейта.
Прасамаккус закрыл глаза и заснул.
Через час его разбудил удар сапога в бок. Он сел на землю и увидел, что над ним нагибается Коррин Рогер.
– Если твой приятель не вернется, я перережу тебе горло.
– И ты разбудил меня, чтобы сообщить то, что я и так знаю?
Коррин сел и протер усталые глаза.