– Это какая-то ошибка. Мы не знаем друг друга, и я ни в коем случае не буду тренироваться с ним, – заявила я, даже не повышая голоса и закидывая подбородок, гордясь собой.

– Мы знакомы, – произнес голос позади меня.

Я взглянула на него.

– Это приватный разговор. – На этих словах я попыталась закрыть дверь прямо перед носом этого наглеца.

– Вообще-то, – сказал он, придержав рукой дверь, – раз уж я теперь твой тренер, думаю, просто обязан присутствовать при всех твоих приватных разговорах с владельцем зала.

Мои глаза налились кровью.

– Ты не мой тренер, – отрезала я.

– Хорошо, прекрасно. Почему ты не попросишь Фредди найти кого-то еще?

Наконец-то.

– Я как раз собиралась об этом поговорить. – Я повернулась обратно к Фредди. – Кто еще?

Фредди пристально уставился на облупившуюся краску на его столе, заняв руки ручкой.

– Ты же не серьезно? Либо Кингстон, либо никто? – Мои плечи поникли в ответ на его кивок.

Я в западне. Либо я тренируюсь с парнем, с которым зажигала накануне ночью, либо одна. Что за чертов кошмарный сон.

Я топнула ногой, болезненно осознавая ребячество этого действия, и вылетела из кабинета, уверенно задевая его плечом. Кингстон опять раздражающе расхохотался, но отступил с моей дороги. Он должен был знать, насколько весело я собиралась дальше потренироваться.

Я прошла к рингу, на котором спаринговались два лучших бойца нашего зала. Встав напротив и скрестив на груди руки, я наблюдала за их боем. Все их движения были крайне предсказуемы. Я практиковалась с каждым из них прямо на этом ринге, и хотя знала, что это легкая добыча для меня, они всегда могли дать мне дельный совет.

Я ненавидела критику, особенно от мужчин, но не сомневалась, что они советуют только по делу. Они просто хотели помочь мне стать лучше. Мы все здесь стали частью одной большой семьи и желали друг другу только успеха. Учитывая, что они были единственной моей семьей, я воспринимала их советы всерьез и постоянно их применяла. Мои тренировки проходили раз в десять чаще и интенсивнее, чем у любого бойца. Для меня недопустимо было оставаться всего лишь среднестатистическим бойцом, я должна быть только лучшей из лучших.

– Забираю победителя! – прокричала я, полностью готовая проявить себя. Даже если и знала, что всего лишь пытаюсь показать себя Кингстону.

– Вообще-то, ты не будешь драться ни с кем до твоего первого боя, – объявил Кингстон при всех.

– Ты не прекратишь говорить это?

Он насупился.

– Говорить что?

– «Вообще-то». Ты повторил это слишком много раз за то короткое время, что я тебя знаю.

Он рассмеялся.

– Хорошо. Я уберу это слово. Но ты всё ещё не дерёшься.

– Думай, как тебе угодно.

Он подошел ко мне ближе, и я увидела ярость в его глазах.

– Я сказал то, что сказал, Макс. Ты не будешь рисковать пораниться перед большим боем. А так как этот бой у тебя первый, ты должна быть на пике своей формы, а не изувеченная одним из этих парней.

Я хотела не согласиться. Конечно, следующий мой бой официально был первым, но я достаточно дралась на улицах, чтобы знать, что смогу выстоять. Но решила оставить это в секрете. Пусть между нами небольшой секрет, который Кингстону предстоит узнать чуть позднее.

– Хорошо. – Я одарила его легкой улыбкой, гордая тем, что даже не рычу. И была более чем довольна собой, когда просто прошла мимо него.

– Макс, – позвал он, привлекая мое внимание обратно к рингу. Я остановилась и посмотрела на него. – Обувай свои кроссовки. Сегодня мы начинаем наши тренировки.

Я подняла бровь, но не проронила при этом ни слова. Я не часто бегала. Знала, что мне будет полезным побегать, но бег так скучен. По мне, так не было тренировки лучше, чем избиение груши. Бег – просто не мое. Но я частенько использовала быстрый бег для разогрева. Но необходимо было поддерживать хотя бы нейтральные отношения с Кингстоном, до тех пор, пока не выиграю первый бой.

Одной из причин того, почему я себя еще никак не проявила, было как раз то, что никто не хотел меня тренировать. Как только я выиграю предстоящий бой, предложения тренировать меня польются рекой, они будут умолять меня об этом. И как только у меня появится выбор, Кингстон может паковать вещички. Я была в восторге от возможности уволить его.

В раздевалке я обулась и села завязать шнурки потуже. Я услышала его до того, как он подошел, хоть и не озаботилась даже тем, чтобы поднять голову, когда он остановился напротив. Я старалась сосредоточить все свое внимание на обуви так долго, как только это было возможно, но, в конце концов, мне пришлось поднять взгляд.