Двор особняка не такой уж большой, такой же величины, как и дом. Дальше двора леса и поля. Мой отец приезжает очень редко, а когда приезжает, то не задерживается. Родных кроме отца я не видел. Лишь мать, которая постоянно уходит на работу. Я не знаю кем она работает, но видимо что-то связанное с бумагами, а то в ее руках постоянно какие-то бумаги.

Мой день в особняке проходит среди служанок. Они в свободное время сидят и сплетничают, скрываясь от тетки, а при ее присутствии превращаются в роботов. У них тут же меняется осанка и выражение лиц, как будто смерть пришла по их душу. Не знаю с каких пор люди служат эльфам, но во всех книгах, что я читал, эльфы всегда враждовали с людьми.

Эмм... и куда это она меня принесла? Няня положила меня в корзину и накрыла бельем. Это что прачечная? Меня снова потащили, только на этот раз уже в корзинке. Куда это она меня уносит? Мы вышли на улицу, где стоит карета, а рядом тетка. Чего? Отец?! Внутри кареты сидит отец! Эмм... а где мама? Меня отдали отцу, о чем-то поговорили, и мы поехали. Куда мы едем? И почему у отца грустное лицо? Он сидит и любуется мной, как будто думает, что со мной делать. Лицо отца похоже на мамину, как и волосы. Любой другой бы решил, что это ее брат. Чем больше смотрю на лицо отца, тем больше думаю, что я плод инцеста. Кстати у него бороды вообще нет, даже щетины. Хмм... если подумать, то у мамы тоже ни одной волосинки на теле нет. Возможно у всех эльфов так. Не думаю, что они бреются. Если подумать, то это круто! Ведь не придется бриться кажд...ый... день... Пля... я и забыл, что мне это и так не светило, ведь у меня нет бороды. Эхх... я снова вспомнил, что у меня женское тело. Я еще не привык к этому. Я всегда ощущаю себя в мужском теле. Возможно это никогда не измениться, как и мой характер.

Спустя пол дня пути в карете, когда я уже обосрался и проголодался, то неожиданно с криками остановили карету. Все это время я лежал и молчал, потому что некому было кормить меня, а давать менять подгузник этому смазливому уроды, просто не хотелось. Что? Что происходит? Люди в доспехах? Слышно, как нас окружают множество людей в доспехах. Отец даже не сдвинулся с места, а грустно посмотрел на меня беря в руки.

– Суринэн аи Эолинай, ласси унтумэ.
– сказав это он коснулся лбом об мой. И в это время снаружи все затихло. Как только он положил меня обратно в корзину, то тут же открылась дверь, где в темноте под светом факелов стояла сердитая мама, держа сверток бумаги. Чего?!

– Ушрари! Мэс тэ адилэ!
– говоря это она выдернула меня вместе с корзиной, а отец остался сидеть, провожая меня взглядом. Внимательно посмотрев на меня мать кинула в отца сверток бумаги.
– Мадьи! Тэ салириум!
– грозно сказав это она унесла меня к себе в карету, а солдаты, которые окружали карету отца, расступились освобождая ему проезд.

– Эна лари Эолинай. Эна лари...
– она крепко обняла меня пускаю слезу по щеке.

Да что тут вообще происходит?!

После ухода отца, мать полностью погрузилась в работу. Раньше она засыпала, напевая мне колыбельную, а теперь же засыпаю я, глядя на ее спину за столом. Мои родители толи поссорились, толи развелись, не понятно. А самое главное почему? Как я понял, отец хотел тайком увезти меня от матери, но куда? И зачем? Тоже не понятно. Возможно отец изменил матери или мать изменила отцу, кто его знает. Может вообще что-то другое? Надо будет подумать над этим, а то не хотелось бы остаться без денег из-за развода.

Спустя около двух месяцев.

Фуф... чуть не упал... Чертовы ноги трясутся, как тростинки на ветру. Пля! Видимо это мой предел! Плюхнулся попой на пол. Хорошо, что подгузник смягчает падение, а то уже бы заработал синяк. Я несколько дней тренируюсь стоять на ногах, плохо получается. Думаю, что это из-за того, что мои мышцы недостаточно развиты, ведь прислуги не давали мне ползать. Каждый раз, когда они палили меня ползающим на кровати, то тут же кричали и брали в руки, как будто я делаю что-то аморальное.

Ухх... пробуем еще раз! Встаем на четвереньки фуф... поднимаемся на ноги и... пытаемся удержаться на ногах. Епт! Тяжко! Ноги сразу начинают трястись. Пля... плюхнулся обратно на пол. Видимо пора отдохнуть, а то ноги уже совсем не держат. Как же бесит быть маленьким.

Последнее время, я трачу много времени на изучения местного языка. Это помогает мне скоротать время. Я узнал, что Потома это не имя мамы, а обращения прислуги к хозяину. Ко мне обращаются как Каси Потома, поэтому я решил, что Потома это уважительное обращения к хозяину как "сер" или "господин", а Каси скорее всего что-то вроде "маленькой". Надо будет удостовериться посмотрев на то, как прислуги называют маленькие вещи. Еще узнал, как можно позвать прислугу. Надо сказать, "Гаси". Не знаю, что именно это означает, но работает. Это я услышал от мамы. Она так кричит в сторону двери, когда ей нужна прислуга. Сперва подумал, что это имя служанки, но как оказалась нет. Приходили разные прислуги.

Мне интересно, когда мать начнет учить меня языку? А то лишь пения и ласковые слова, которые мне не понятны. Может через месяц? Или я сам должен выучить? А когда вообще начинают учить языку детей? Хмм... ладно, хрен с ним. Приступим к учебе.

Спустя около недели.

Да! Я сделал первый шаг! Хахаха!!! Я хожу! О! Черт! Фуф! Чуть не упал, кое-как удержался на ногах. Чертова голова слишком тяжелая, тянет за собой, как будто центр тяжести находится в голове, а не в теле, впрямь как у Чупа-чупса. Так, ладно... движемся в сторону сетки. Я нахожусь в детской калитке с размером двух или трех метров. Тут у меня игрушки из дерева и одеяло под ногами. Сперва меня держали на кровати, но узнав, что я чуть не свалился с кровати, то поместили сюда. Калитка сделана из четырех деревянных столбов на которых привязаны подушки, а между ними протянута рыболовная сеть. Видно, что смастерили на скорую руку. Я сперва был против того, чтобы меня держали в клетке как зверя, но поняв, что так даже лучше, я не стал буянить, ведь покинуть клетку легче, чем искать способ спуститься вниз с кровати. Я просто спилил сетку в углу калитки с помощью деревянной рыбы. У меня было полно времени на это, поэтому спилил аккуратную дырку, которую не заметить, если не отодвинуть подушку.