Демидов перекрутил личико и пожал плечами — показал, как не хочется на ковер, но, вздохнув, открыл лакированный шкаф — вход в муровское святилище.

Сам стоял, опершись обеими руками о заседательский стол, и грустно рассматривал разложенные бумаги.

— Майор Демидов… — приступил было к официозу Демидов, но Сам перебил его усталым голосом:

— Да ладно, Володя… Иди сюда.

Демидов подошел и тоже глянул на бумаги. Меж бумажек виднелась фотография Сырцова, который весело взирал на мир. На фотографии Сырцов был в штатском, не из личного дела фотка. Шустрые ребятки уже успели отпечатать.

— Во всероссийский розыск? — поинтересовался Демидов.

— Именно, — ответил Сам, не поворачивая головы. Они стояли плечом к плечу.

— А надо?

— Надо.

— Почему?

— Не по чину со мной разговариваешь, но я тебе отвечу по-простому, по-генеральски. Да и не я отвечу, ты сам ответишь. Пули, убившие двоих, выпущены из пистолета «байард»?

— Да.

— Пистолет «байард», из которого стреляли, принадлежит Сырцову?

— Да.

— Отпечатки пальцев на «байарде» идентифицированы как сырцовские?

— Да, — в третий раз ответил Демидов.

— Вот поэтому, — невесело резюмировал генерал.

— Я не верю, что Георгий убил инкассаторов, — твердо заявил Демидов.

— Верить надо фактам, только фактам, — убежденно заметил генерал и задал четвертый вопрос: — Невиновному нечего прятаться. А он в бегах. Почему?

— Не знаю, — честно признался Демидов.

— Значит, не все у него чисто, — ответил за Демидова Сам. — Как гласит народная мудрость, чует кошка, чье мясо съела.

— Не надо так, — попросил Демидов.

— А как надо?

Демидов на вопрос не ответил, он вслух читал из ориентировки:

— «Разыскивается особо опасный преступник…» — и, споткнувшись на преступнике, поднял глаза на Самого. — Еще не доказано, что Сырцов — преступник. Может, разыскивается подозреваемый в совершении преступления?

— Ну, ты и умник, Демидов! — изумился генерал. — Про подозреваемого провинциальные менты прочтут, зевнут и отложат.

— А в особо опасного сразу же палить начнут, — добавил Демидов. — И убить могут от усердия.

— Это Сырцова-то? — усомнился генерал.

— И Сырцова можно убить. Трудно, но можно.

— Давай надеяться на лучшее, Володя, — решил генерал и переменил тему: — Кто у тебя это дело ведет?

— Я сам. Лично.

— Ну и правильно. Считаешь несостоятельной основную версию — разрабатывай другую, не возражаю. Что-нибудь накопал?

— Сегодня приступаю к наиболее перспективным допросам.

— Как говорится, Бог в помощь. — Генерал закруглился: — У меня все.

Идти к себе в кабинет не хотелось. Но деваться было некуда — пошел.

— Ну и что? — строго спросила Катерина.

— Разыскивается как особо опасный, — буркнул Демидов и попытался прорваться в кабинет, но она остановила его быстрым и страшным вопросом:

— То есть приказ: убивайте его?

— Не совсем так… Скорее, совсем не так… — промямлил Демидов.

— Его убьют, Володя?

— Это Сырцова-то? — вслед за генералом повторил Демидов.

— Леонида нету! — закричала Катерина. — Ну почему его нет?!

— Махов вмиг все бы сделал как тебе хочется, — обиделся Демидов.

Она не слушала его, она кулачком правой колотила себя по левой ладони, зло так колотила, будто упрямый гвоздь заколачивала:

— Когда же, когда он приедет?!

— Я ему сегодня вечером позвоню, — пообещал Демидов и, решив, что оправдался перед лейтенантом окончательно, тихо удалился в спасительный кабинет готовиться к допросам.

Их теплоход вместе с интуристовским, как шерочка с машерочкой, подходил к славному городу Угличу.

Едва солнышко взошло всерьез, как Сырцов, оставив кожаную куртку и сбрую с «вальтером» в шлюпке, выбрался на палубу и приступил к исполнению обязанностей праздного отпускного пассажира-туриста: прогуливался по кругу, рассматривал берега, сидя на стульчике, подставлял солнцу небритое личико. Наряд был подходящий — трикотажная рубашка с короткими рукавами, светлые легкие брюки, невесомые мокасины. Дырочки на рубашке, правда, приходилось все время прикрывать локтем, да и штанцы, если внимательно посмотреть, изрядно грязноваты, но издали, на равнодушный взгляд, все вполне на уровне.