Зимняя депрессия начала таять как туман под первыми лучами весеннего солнца. Хорошее настроение подстегнуло музу, отвечающую за творческую часть моего дара. Прятаться от холода дома больше нужды не было, и в то время, когда у меня не было работы, бродил по городу, высматривая удачные моменты для использования своего дара.

Как-то я обратился в гаишника, остановившего девушку на грязном автомобиле. Он хотел сделать ей замечание по поводу слишком ограниченной видимости, но я поступил иначе, протер ей боковые стекла и номер, и пожелал счастливого пути. Девушка проводила меня изумленным взглядом, а я остался в полной уверенности, что неожиданный поступок инспектора останется в ее памяти намного дольше, чем рядовое замечание.

На еще один «нырок», случившийся спонтанно подбила меня полная женщина, замешкавшаяся на перекрестке. Я обратил на нее внимание немного раньше, еще до светофора. Она была чем-то недовольна, скорее всего, маска недовольства прилипла к ее лицу давно. Я не мог пройти мимо такого случая. Недовольные люди всегда провоцируют на то, чтобы с ними что-нибудь случалось. Жизнь вбивает молотком в головы мысль, что пора менять свое мировоззрение, но получается, что забивает их все глубже в болото уныния.

Занял место неподалеку, незаметно пристегнув себя наручником к забору. Женщине не дали первой ступить на перекресток, ее отталкивали, мешали. Она злилась, пыхтела в спины наглецам, бросала яростные взгляды, но молча, принимала ситуацию. Я уже предвидел, что с ней произойдет дальше. Так и случилось, красный свет застиг ее на полпути. Это был мой выход.

Я переметнулся в тело женщины, встал перед потоком машин, вытянув вперед руки, чтобы показать им, что уходить с дороги не собираюсь. Мне начали сигналить.

– Терпение! – Крикнул я высоким голосом и занял стойку.

Я начал танцевать. В моем репертуаре было несколько движений, и как уличный мим я повторял их без музыки, но под настойчивые сигналы клаксонов. С тротуара начали свистеть и хлопать. Это придало моим движениям большей резкости и откровения. Быть совсем элегантным мешала большая инерция лишнего веса. Я задохнулся до той поры, пока снова не загорелся зеленый свет. Когда замигал красный, мне пришлось уйти на разделительную полосу и дать отмашку, как на стритрейсерских гонках. Кто показывал мне в окно поднятый большой палец, кто крутил пальцем у виска.

– Шибанутая! – Крикнула в открытое окно расфуфыренная мадам на БМВ.

Я показал ей средний палец. Проводил женщину на другую сторону, когда снова загорелся зеленый и вернулся назад в свое тело. Запястье побаливало. Женщина пыталась выбраться из ловушки. Обернулся посмотреть на нее, немного потерянную, беспокойно озирающуюся. Мужчина похлопал ее по плечу и показал, как ему все понравилось. Женщина никак не отреагировала. Ладно, удовольствие в этот раз я получил не от доброго дела. Как будто промчался на американских горках. Косвенно, может быть, и повлиял как-то на ее жизнь, хотелось верить, что положительно.

Походя, устроил бесплатную раздачу мороженого, группе детей, как мне показалось, из детского дома. Одеты они были немного неряшливо и однообразно. Я уловил их взгляды, направленные на лоточницу с морозильной камерой. Старший в группе, гнал их, как пастух стадо, не давая времени попускать слюни.

– Стойте! – Крикнул я, оказавшись в теле лоточницы. – У нас сегодня акция, мороженое бесплатно!

Дети услышали меня и загалдели. Старший группы подошел ко мне.

– То есть, как, бесплатно? Совсем бесплатно? – Не поверил он.

– Детдомовские? – Решил я убедиться в своих предположениях.

– Да.

– Тогда совсем. По одному мороженому в руки.

– Спасибо. – Он обернулся в сторону детей, сверлящих его взглядами полными надежды. – Справа в колонну по одному подходим.

Дети, дисциплинированно подходили по одному и получали в руки по мороженому. Я считал, сколько штук раздал. Получилось двадцать пять. Дети поблагодарили меня по команде старшего и ушли. Я вернулся назад, в свое тело. Подошел к потерянной лоточнице и отсчитал ей деньги за розданное мороженое.

– Спасибо, дети будут довольны. – Протянул ей деньги.

– Ничего не понимаю. Давление что ли поднялось. Сколько я отпустила?

– Двадцать пять, вот этого. – Я указал на то мороженое, которое раздал детям.

– Ага, тогда правильно.

Можно было и не переселяться в тело лоточницы, просто позвать старшего и угостить детей, но так было неинтересно. На свой счет добрых дел я записал еще воришку, ворующего алкоголь. «Нырнул» в него и сделал чистосердечное признание. Совершил самонаказание хама, чуть не сбившего во дворе женщину с коляской. Молодой парень выскочил из машины и вместо извинений начал оскорблять и запугивать молодую мамашу. Пришлось избить самого себя, кулаками в лицо, приговаривая на камеры случайных свидетелей бред, про истинную религию самоочищения через наказание самого себя. «Youtube» надолго проучит хама держать свою агрессию в узде.