Флейта кивнул, принимая информацию, но возле губ у него появились маленькие складки сомнения. Гэлли поймала себя на том, что преклоняется перед ним – так, как никогда не преклонялась даже перед дедушкой.

– Как вы попали сюда? – спросила она. – Перелезли через стену?

Флейта покачал головой:

– Для меня не существует стен. Я покажу тебе, если ты просто проследуешь за мной несколько шагов.

Он развернулся и пошел меж лавровых кустов, мягко шурша листьями.

Гэлли вскочила от своего каменного сада – она в любом случае с ним закончила – и последовала за шелестом и проблесками зеленого шарфа среди темных листьев. Наверное, в стене находились ворота, которых она прежде никогда не встречала. Но она так и не увидела стену. Следом за Флейтой она вышла из лавровых кустов и оказалась на углу пустыря. Действительно – пустыря. Она увидела вдалеке на дороге машины и знакомый дедушкин красный дом на другой стороне улицы.

– О, небо! – воскликнула она и с уважением посмотрела на Флейту. – Это опять волшебство, да? А можете показать мне еще?

Флейта обдумал это:

– Что ты хочешь увидеть?

Сомнений быть не могло.

– Мифосферу, - ответила Гэлли.

Флейта был ошеломлен. Он засунул руки в мешковатые карманы и серьезно посмотрел на нее:

– Ты уверена? Кто-нибудь же должен был предупредить тебя, что в мифосфере всё зачастую становится более жестким и… ну… свирепым, чем здесь?

Гэлли кивнула:

– Дедушка говорил, что нити закаливаются, когда оказываются снаружи.

– Хорошо, - сказал Флейта. – Тогда мы посмотрим на некоторые ближайшие части. Только один короткий взгляд, потому что я не ожидал встретить тебя, а у меня сегодня еще есть дела. Следуй за мной.

Флейта развернулся и зашагал обратно сквозь лавровые кусты, и зеленый шарф развевался за его спиной. Гэлли в величайшем возбуждении семенила следом. Вначале ничего особенного не происходило, за исключением того что они вышли в настоящий лес, где тропинки разбегались в нескольких направлениях. Флейта осмотрелся и, наконец, выбрал тропинку, слегка присыпанную коричневыми и желтыми осенними листьями. Они прошли совсем немного, когда листья начали собираться в большие кучи, а деревья над головами стали коричневыми, желтыми и абрикосовыми, шелестя под грустным осенним бризом. Гэлли – и Флейта тоже – принялась радостно сгребать листья ногами в кучки, а потом пинать их, пока Флейта не вытянул к Гэлли руку, останавливая ее.

Кто-то, весело насвистывая, приближался по тропинке, которая пересекала их тропинку.

Гэлли стояла почти по колено в листьях и наблюдала, как мимо шагает потрясающий молодой человек, а разноцветные листья хрустят под его сандалиями. Он явно был охотником. Его одежда в основном состояла из большой пятнистой шкуры леопарда, которая спускалась с одного плеча и закреплялась вокруг бедер, образуя нечто вроде юбки, и он нес гигантский лук почти одного роста с ним. В длинном кожаном колчане на левом плече висели стрелы. Рельефные мускулы блестели. Бабушка назвала бы его грязным дикарем, но Гэлли он показался опрятным и свежим – будто актер, переодетый в охотника для съемок. Она видела, что его аккуратная бородка и каштановые кудри были блестящими и чистыми.

– Кто он? – прошептала она.

– Орион, - прошептал Флейта в ответ. – Он охотник.

Вдруг среди деревьев появилась группа женщин в длинных платьях. По-прежнему насвистывая, охотник остановился, вглядываясь и выхватывая из колчана длинную опасно острую стрелу. Затем, держа ее наготове рядом с луком, он сорвался в быстрый бег широкими прыжками. Женщины закричали и бросились прочь.

Гэлли их не винила.

– Разве он не видит, что они не животные? – спросила она.

– Не всегда, - ответил Флейта, когда охотник и женщины исчезли среди деревьев.

Флейта с Гэлли повернули и вышли к озеру, где время явно близилось к зиме. Все кусты и деревья вокруг маленького унылого водоема были коричневыми и почти голыми. По насыпи к берегу спускалась молодая женщина в белом платье. Дойдя до самой воды, она огляделась, озорно ухмыльнулась и присела на корточки. Белое платье целиком растворилось в ней, и внезапно она стала лебедем. Белая и величавая, она спустилась на воду и поплыла через озеро.

И тут Гэлли увидела охотника. Она подумала, что это не тот же самый охотник, но понять наверняка было сложно. Он был в темной одежде, но нес такой же гигантский лук и колчан со стрелами. Держа наготове стрелу рядом с луком, он крадучись спустился к озеру. Увидев женщину-лебедя, он вложил стрелу в лук, поднял его и, очень медленно и осторожно, натянул тетиву, пока лук не превратился в громадную дугу.

– О, нет! Не надо! – вскричала Гэлли.

Охотник ее будто не слышал. Он выпустил стрелу. Лебедь на озере рухнула в белом струящемся вихре.

– Пошли, - грустно произнес Флейта.

Он взял Гэлли за руку и потянул ее прочь от озера. Но Гэлли необходимо было обернуться прежде, чем кусты скрыли его. Она увидела, как охотник идет вброд по воде, таща к берегу белую безвольную фигуру женщины. Кажется, он отчаянно рыдал.

В следующей части, по которой они проходили, лебеди были повсюду. Три лебедя с коронами на головах скользили по внезапно появившемуся морю. Немного дальше группа молодых женщин бежала по пляжу и вдруг взлетела лебедями в белом хлопаньи громадных крыльев. Захлопали еще крылья, и несколько лебедей приземлились рядом с большим костром. Приземляясь, они превращались в молодых мужчин. Это произошло еще несколько раз. Иногда был только один лебедь, иногда – целая стая. Потом Флейта и Гэлли прибыли в место, где молодая женщина робко протягивала руку к громадному лебедю – ростом с нее. Было в этом лебеде нечто, совершенно не понравившееся Гэлли.