Кейдж, осознав, попытался податься вправо, но без особого успеха...

— Вперед! Начинайте! Бокс!..

...Следующий пинок, на этот раз в бок, он получил через пару секунд.

— Ну ты, смотри! Парень, с меня виски.

Крис не ответил: ловил в объектив чемпиона. Так и пошло: Бифф Моран мордовал Фрэнки Стэнтона, усач, от него не слишком отставая, пинал своего соседа.

— Давай! Бей в корпус! Включай левую! В корпус, в корпус!..

За миг до окончания первого раунда с Криса слетела шляпа —

удар усача оказался точен.

— О боже! На тебе мою!.. Фрэнки, лупи в корпус!..

Оказывается, драчливый сосед болел вовсе не за чемпиона. Шляпа легла точно Крису на нос. Тот, смирившись с судьбой, сдвинул ее на затылок.

— Бе-е-е-ей!!!

Бифф Моран упал на пробковое покрытие ринга в конце третьего раунда. То, что чемпион мертв, сообразили не сразу, пытались откачать, уложили на носилки...

Свою шляпу Крис нашел — растоптанную в плоский пыльный блин, однако не слишком огорчился. Фотографии удались на славу, увиденного хватало на целую статью, но даже не это самое главное.

— Ваша шляпа, лейтенант. Нет, компенсации не надо. И виски не надо. А вот скажите...

Драчливый усатый верзила оказался лейтенантом «убойного» отдела нью-йоркской полиции. Пришел поболеть за славного парня Стэнтона — и, деваться некуда, возглавил предварительное расследование, когда мрачный врач констатировал, что чемпион скончался не просто так. Репортеров отогнали прочь понаехавшие копы, но лейтенант, чуя вину, успел-таки шепнуть Крису несколько слов.

Статья прогремела. Вслед за нею — вторая и третья. Крис, словно клещ, уцепился за нелегальный тотализатор — и очень странные ставки, сделанные накануне матча. Драчливый лейтенант, получивший свое фото на первую обложку, не забывал случайного соседа.

Через неделю Кейджа пригласили в «Мэгэзин». Фотография падающего Биффа Морана слегка не добрала голосов на Пулитцеровскую премию, зато обошла все газеты Большого Яблока.

Кристофер Грант был не прочь и дальше заниматься уголовной хроникой, но ему предложили спорт. Отказываться не стал, хотя тема не слишком увлекала и не радовала. Мертвый Чемпион не отпускал репортера Кейджа.

— Скоро мы станем родственниками, Кейдж. Для католика это значит очень и очень много. Нам, Тайбби, ты подходишь — и не только потому, что католик, как и мы. Смеяться будешь, но брат нанял специального человечка, чтобы тряхнуть твое белье. И — ничего.

— Он плохо искал, Джордж.

— У каждого — свой скелет в шкафу, главное, чтобы кости не торчали наружу. Ты — незаконнорожденный, либерал, заступаешься за ниггеров и пользуешь девочек по вызову, кстати, очень симпатичных. Чем плохо?

— Незаконнорожденный?! А я думал...

— Да какая разница, Кейдж? Ты — хороший репортер и отличный парень. Но репортер — это мало. Года через два «Мэгэзин» начнет почковаться. Ежемесячные приложения на разные темы, оценил? А поскольку мы — семейная фирма, то первое приложение получит...

— ...Мисс Лорен Бьерк-Грант.

— Да. Но к тому времени уже — миссис Тайбби, достойная и добродетельная супруга моего уважаемого брата. А спортивное приложение — твое, Кейдж. Пока не радуйся, тебя еще следует раскрутить. Не понимаешь? Популярный редактор — популярная личность. Восторженные отзывы от твоих девочек — хорошо, но мало. Поэтому мы с братом решили отправить тебя за славой.

— Джордж, не надо! Пожалуйста! Какой из меня редактор? И славы никакой не хочу!..

— Скоро ты станешь членом нашей семьи, Кейдж. Думай не только о себе. Я, знаешь, с большим удовольствием занимался бы обычной журналистикой, про привидения писал бы, про гаитянских зомби. Любимая, между прочим, тема! Но у всех есть обязанности. Так что готовься.

— А-а... А куда мне ехать, Джордж?

— Как куда? На войну!

Война была в Испании. Начавшаяся как-то внезапно, в разгар горячего июля, она поначалу мало кого интересовала. Журналисты, коллеги Криса, писали о грядущей Олимпиаде, о составе американской команды, о шансах славных парней Джека Уилсона и Луиса Лауриа («Включай левую! В корпус, в корпус!..»). Репортеры-международники, люди обязанные, куда больше вдохновлялись «швейцарским зигзагом», аншлюсом и передвижением войск у германских границ. Вдруг да бабахнет на весь мир? Это — действительно тема. Испания? А что Испания?

— Разборки в цыганском таборе! — резюмировал не кто иной, как сам Джордж Тайбби. — Немытая оперетка, Кейдж! Кому она нужна?

Теперь стало ясно — кому.

О самой войне Крис Грант знал мало, но читанного и слышанного вполне хватало. Анархисты при полном попущении «народного правительства» сжигали живьем священников и насиловали монахинь. Мятежники, позвав на подмогу диких марокканцев, вешали анархистов и бомбили жилые кварталы. Какой-то генерал Санхурхо пообещал спасти Отечество, потом его самолет грохнулся в море, газеты разразились некрологами, но генерал оказался живехонек, был выловлен, высушен и — и принялся спасать Отечество дальше[16].