— Pronti, ieri, oggi, domani al combattimento per l’onore d’Italia! Так велит нам Дуче! Этот маленький символ великой страны будет водружен у самой Волчьей Пасти. И не забудьте нас с ним сфотографировать! Вы удивлены? Да, я решил лично штурмовать Bocca del Lupo!

— Надеетесь, что не нагорит? — усмехнулся немец. — За то, что нас пустили?

Густые брови сомкнулись у переносицы. Из горла послышался низкий рык.

— Что за намеки, синьор иностранец? Вершину буду брать я и только я, полномочный представитель законной власти! При некоторой вашей помощи…

Оглянулся, словно опасаясь невидимого соглядатая.

— Телеграмма утром пришла. Мол, пусть себе поднимаются, но только днем и под присмотром. На ночь в пещере чтобы никто не оставался. Намек уловили?

— Да чего там после заката делать, в пещере этой? — поразился Уолтер. — Ночевали когда-то в одной, чуть от холода не околели.

Немец усмехнулся.

— Сочувствую. И со мной такое однажды случилось. Но в Риме явно заинтересовались красным свечением. Я сам даже не знаю, что думать. До вчерашнего дня был в полной уверенности, что это лишь легенда.

— Байки одни, — буркнул сержант. — А Иоганну… Тьфу! Джованни я уши надеру. Pivello!

— Тем не менее. В Риме тоже читали старые хроники. А там говорилось, что красный свет в Волчьей Пасти дает силу…

—…Особенно насчет баб, — уточнил страж порядка. — Потому и лазили, шеи ломали. Impotenti! Срамота это все!

Доктор Ган усмехнулся.

— Не только. По красному лучу, его, насколько я помню, «Filo di Luna» называли, можно было улететь в какую-то волшебную страну, даже стать небесным духом, парить среди звезд. А другие считали, что пещера полна красных самоцветов. Лени Рифеншталь этот цвет пришелся не по душе, опять же политика, ненужные ассоциации. Заменила на голубой. Говорили даже, что тот, кто улетит и сможет вернуться, обретет бессмертие. Каждый ищет свое, синьор Ларуссо.

Никола Ларуссо насупился, явно желая возразить, но не успел.

— Эгей! Мы уже здесь!..

На тропе, у самого выхода в долину, стоял весело улыбающийся Хинтерштойсер. Кепи набекрень, веревка на плече. Через миг рядом соткался Тони Курц, тоже в кепи, но без веревки.

Скалолазы шагнули ближе, переглянулись.

Откашлявшись, Андреас принял серьезный вид, вскинул ладонь к козырьку.

— Докладываем! Стенку взяли, подъем наладили. Чуток передохнем, и можно мочалить!

— Почему доклад не по форме? — рыкнул Ларуссо. — И что за дурацкое пение?

— Почему дурацкое? — вступился за приятеля Курц. — Это у нас на плацу — дурацкое. А после стеночки — совсем другое дело!

Вновь переглянулись.

* * *

Уолтер сжал зубы, глубоко вздохнул, собираясь с силами. Упор на руки, рывок… В глаза плеснул желтый огонь, но он все-таки сумел приподняться над скальным перегибом. Кто-то схватил за рубашку, потянул…

— Сам!

Упал на живот, оттолкнулся руками от теплого камня, бросил тело вперед. Неужели все?

— Семнадцать минут, — сообщил чей-то голос, кажется, Хинтерштойсера. — Не так и плохо.

Уолтер нашел силы усмехнуться. Не так? А как — плохо? Не подъем, а сплошной стыд. Совсем навыки растерял.

Встал, долго доставал платок из кармана, протер грязное от пота лицо. Воду решил не пить. Чуть позже рот прополощет — и хватит. Помотал головой, надеясь прогнать желтую пелену.

— Вальтер, не обижайся, но ты работаешь очень нерационально. — откликнулась пелена голосом Курца. — Сил, что ты потратил, на три таких подъема хватит.

Уолтер рассмеялся, вдохнул глубоко.

— Отто? Вы слышите? Вычеркивайте меня из рационалов.

— Охотно, — откликнулся Ган. — И даже с удовольствием. А что там наш сержант? Эй, синьор, вы где?

Желтая пелена, наконец, лопнула, и Уолтер увидел долину: невысокую горную гряду в густой зелени, тонкую нить дороги, каменный перегиб, который только что преодолел.

— А? — грянуло где-то совсем рядом. — Тут я! Сейчас!..

Над камнем вознеслась взлохмаченная усатая голова с выпученными от напряжения глазами. Широко раскрытый рот выдохнул.

— Фуражку посеял. Уфф!..

Массивное тело перевалилось через каменный край, ручищи уперлись в белую пыль. Миг — и сержант Никола Ларуссо восстал над покоренной скалой. Рубашка в темных пятнах пота, красные щеки, кровь на оцарапанном запястье.