Шрифт:
– Эй, парень!
Джереми затормозил, не щадя колес, его чуть занесло, но равновесие сохранить получилось. Он быстро вытер лицо рукавом рубашки, испытывая чувство стыда за свои слезы перед незнакомыми людьми. Хотя кто в здравом уме смог бы осудить его? Незнакомец, окликнувший его, не обратил на его мокрые от слез щеки никакого внимания.
– Эй, парень, нельзя оставаться на улице, – тоном полицейского сказал мужчина. – У тебя есть родные, которые могут тебя отвезти в безопасное место?
«Безопасное место? Что может быть глупее?» – подумал Джереми, но вслух произнес:
– Да, есть, я как раз к ним еду.
– Ты уверен? Ты можешь поехать с нами, если захочешь.
Джереми оглядел машину. В ней сидело трое: мужчина, высунувшийся из окна, что окликнул его, женщина и мальчишка лет семи.
«Семья... – подумал он. – У кого-то она еще есть...»
– Нет, спасибо. Все в порядке.
– Ничего уже не в порядке, парень, – сказал он и, секунду подумав, добавил, – будь начеку. Тут такое творится.
– Я знаю, – сказал Джереми и тронулся с места.
Машина же не торопилась уезжать. Уже в след удаляющемуся Джереми мужчина крикнул:
– Эй, парень, остерегайся тех, кто не умер!
Джереми не оглянулся. Он сам точно знал, кого ему стоит остерегаться.
«Военные… Надеюсь, их здесь больше нет».
С этими мыслями он подъехал к дому Арчи. Он на ходу соскочил с велосипеда и бросил его на подъездной дорожке.
Он стал барабанить в дверь, но никто не открыл. Джереми знал, где находится запасной ключ. Встал на цыпочки и нащупал на крышке настенного фонарика маленький кусочек металла.
Ему уже приходилось пользоваться этим ключом, когда Арчи с семьей уезжал в отпуск, а кому-то нужно было поливать цветы. Джереми был только рад, потому что они с Анной могли провести в пустом доме пару часов наедине. Арчи не был против, но, вернувшись, родители не должны заметить следов их пребывания в доме. А что может быть лучше для влюбленных подростков, чем пустой дом?
В этот раз, открывая дверь чужого дома, Джереми в полной мере ощутил, насколько тот был чужим. Он списал это на паранойю, но, казалось, даже воздух был пропитан враждебностью. Джереми вошел и медленно затворил за собой дверь. В доме было оглушительно тихо.
9(ПОСЛЕ) Утро в амбаре
Всю ночь Лиа видела Норта во сне и от этого просыпалась. Да и спать в стоге сена было для нее в новинку. Оно кололось, на теле оставались следы, что точно не добавляло сну крепости. Под утро, вздрогнув от очередного кошмара, она очнулась, не понимая, где находится. Лиа смахнула с лица волосы и попыталась понять, почему она не в постели. Оглядевшись, зевнула. Утренняя дрема еще держала ее в своих объятьях. Нехотя потянувшись, девушка поднялась. Хруст затекших рук и ног напомнил, что она еще жива.
В отличие от Норта.
Эта мысль почему-то не тронула ее. Все происходящее до сих пор казалось нереальным. Обида, страх и озлобленность сплелись воедино, пожрав все остальные эмоции, которые навалились на нее ночью. Навязчивая, разъедающая изнутри мысль подступала к горлу: «Как он мог меня бросить?» Ей должно было быть стыдно за это, ведь его больше нет, а ее волнует лишь то, что она осталась одна и теперь придется самой выживать в этом большом страшном мире. Лиа понимала, что ее обида – эгоизм в чистом виде, но ничего не могла с собой поделать.
«Как же он мог меня бросить?»
Если бы мысли имели вкус, то эти были бы горькими, как прогорклые семечки. Жаль, что она не могла сплюнуть их, от этого бы ей точно стало легче.
Ее отвлек шорох. Кровь похолодела в одно мгновение. Раньше Лиа думала, что фраза «волосы встали дыбом» просто устойчивое выражение, но теперь она кожей прочувствовала весь его смысл. Казалось, каждая мышца в теле напряглась, Лиа стала прислушиваться.
Писк и шорох соломы. От сердца отлегло.
«Мыши... Всего лишь мыши. Возможно, они нашли себе еду».
В животе заурчало. «Еда» – это слово растянулось как жевательная резинка.
«Стоит здесь все обыскать. Чего только люди не хранят в амбарах», – с этой мыслью она взяла в руки висевший на стене топор. Ночью, в темноте она ни за что бы его не заметила, но наступило утро и солнце дало свет новому дню.
Амбар был весьма внушительных размеров. Лиа крадучись шла, сжимая в руках инструмент, который мог спасти ей жизнь. Она держала его перед собой, и была готова применить в любую секунду. Вот только главным врагом был сейчас тот, кого нельзя было убить топором.