В нашем мире боги решают, кем ты будешь.
Ударили в гонг - общий сбор. Странно, что такого могло случиться? Бросив приготовление очередного лекарственного порошка, я, как и все, поспешил к главной площади.
А там стояла Лея. Она вернулась в клан, и сейчас стояла под презрительными взглядами, а за ее руку цеплялся мальчик лет пяти. Ее спина была гордо выпрямлена, мечи, раньше красовавшиеся в ножнах за ее плечиками, сейчас были в руках у стража границы клана. Лея… Непокорная красавица, богами избранная быть воином. Уходя, она была прекрасной девушкой. Вернулась же она изящной и соблазнительной молодой женщиной. Бывшая жена вождя, потребовала свободы, глупышка.
– Что ты здесь забыла, падшая женщина?
– На крыльцо своего дома вышел Кайар, вождь.
– Я хочу вернуться в клан.
– Спокойно ответила Лея.
– С чего ты взяла, что тебе я это позволю?
– Жутковатая усмешка могла испугать кого угодно, но не тренированную брюнетку, не уступающую вождю в силе.
– Рядом со мной твой сын, Кайар.
– Вздрогнув, я внимательнее всмотрелся в вихрастый затылок мальчишки.
– И он, как и мы с тобой, будет воином. Нас с радостью примут в клане Ишер, но я хочу, чтобы мой сын вырос там же, где и я.
У нас в мире по наследству передается не только внешность, но и род деятельности. Боги определяют, какая из профессий родителей лучше подойдет ребенку, и в ночь, когда малышу исполняется пять лет, на правой стороне его шеи появляется знак. У двух воинов, можно сказать с уверенностью, родился воин.
Медленно спустившись по крыльцу, Кайар наотмашь ударил девушку по лицу. Я стиснул зубы - не имею права перечить.
– Мама, это мой папа?
– Да, Дирк.
– Сквозь зубы ответила явно мечтающая о поединке Лея. Но она не в том положении, чтобы нарываться.
– Этот слабак - твой отец.
У нас всегда женщины были бесправными, но уважаемыми существами. А вождь не в первый раз позволяет себе рукоприкладство по отношению к своей жене.
– Неправда.
– Вдруг топнул ножкой будущий воин.
– Мой папа не мог ударить мою маму!
– Я поэтому и ушла, Дирк.
– Я видел только затылок девушки, но знал, что она зло улыбается.
– Кайар очень плохой человек, Дирк.
– Я не признаю щенка.
– По толпе пронесся вздох удивления - верх неуважения и наглости с его стороны.
– Но он воин, и вы можете остаться. Если никто не возьмет вас в свою семью, мальчик будет жить со мной, а ты станешь лест.
– Лест… Общая женщина…
– Я возьму!
– Я пробился через ряды людей в первый ряд.
– Я возьму и Лею, и мальчика.
Уже потерявшая было надежду брюнетка обернулась. В ее глазах мелькнуло облегчение.
– Хорошо.
– Голос вождя был бесстрастен, а глаза полыхали яростью.
– Выбирай, Лея. Или ты получаешь сорок ударов плетьми, или ты сама десять раз ударишь щенка.
– Сорок.
– Моментально отреагировала девушка.
Расстегнула куртку из драконьей кожи и отдала подошедшему мне. Я взял за руку Дирка и увел его к толпе.
– Что происходит?
– Твой папа мстит твоей маме за то, что она ушла от него.
– Громко ответил я, погладив мальчика по голове.
– За то, что она духовно сильнее его.
Усмехнувшись, Лея закатала рукава легкой льняной рубашки и подняла руки, позволяя привязать их к специальной перекладине. Поигрывая тяжелой треххвостой плетью, к ней приблизился сам вождь. Мои пальцы впились в жесткую кожу куртки, когда плеть коснулась ровной спины красавицы. Костюмы из дорогущей кожи дракона шьют всем воинам нашего клана, когда они достигают зрелости - двадцати лет. Эта кожа заменяет доспехи, легкая, в ней не холодно и не жарко.
– Стой, Дирк.
– Я сел на корточки, прижав к себе рванувшегося мальчика.
– Я бы тоже прекратил это, но за вмешательство она получит еще сорок ударов.
Затихнув, невероятно похожий на Лею мальчонка с такими же чернющими волосами и синими-синими глазами доверчиво обнял меня за шею.
– Ты тоже будешь делать маме больно?
– Тихо и слишком серьезно для своего возраста вопросил он.
– Никогда.
– Мотнув головой, я встал.
Скоро удары кончатся, бедная девушка уже тихо постанывала, кусая губы, когда свистящая плеть разрывала тонкую ткань ее рубашки и бархатистую кожу спины. Я помню запах ее кожи, вкус ее губ… Всего один раз, перед самой свадьбой, Лея позволила мне себя поцеловать. Я украл ее первый поцелуй, но Кайар не узнал. Зато он жутко бесился, еще до этого, когда видел мой взгляд, наполненный любовью к этой нахальной и самую чуточку грубоватой брюнетке. Он стал вождем, когда нам было по шестнадцать лет, а ему - двадцать один. И сразу выбрал себе в жены единственную в клане девушку-воина. А ведь наши с Леей родители были не против нашего союза. Мы росли с ней вместе - ее мама была целительницей, а я - ее единственный ученик. Но и отец Леи занимался со мной по моей же просьбе. Так что я не хиляк.
Аккуратно сворачивая плеть, Кайар отошел, а я уже перерезал веревку. Подхватив приглушенно, сквозь зубы застонавшую девушку на руки, я сразу направился к своему дому. Дирк уцепился за мою рубашку, пришлось замедлить шаг.
Дома я осторожно уложил Лею на топчан для осмотра на живот в комнатке, где я осматривал пациентов. В нее можно было пройти сразу из сеней.
– Дирк.
– Я за руку увел мальчика в комнату, где должны жить тяжелобольные.
– Посиди здесь, хорошо? Это теперь твоя комната.