— Ты чего так рано? — хрипло спросонок пробормотал брюнет, прижимая меня к себе покрепче и невесомо проводя губами по шее.

— Да просто проснулась, — пробормотала я, наконец-то откидываясь на спину и разгибая руку, в которую тут же будто тысячи игл воткнулись.

— А знаешь что? — приподнявшись на локте, мужчина хитро прищурился. И широко улыбнулся, тут же продолжив: — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, — усмехнулась я, обвивая руками крепкую шею.

Широкая ладонь скользнула по бедру, мягко, ласково, собственнически. Я запустила пальцы в темные волосы, откинула голову, подставляя шею теплым сухим губам. После любого сильного переживания Леве нужен секс — как форма моральной разрядки, чтобы не перегореть, не сломаться. Мне потребовалось некоторое время в новом новом мире, чтобы это понять, но отказать ему мне бы вообще никогда в голову не пришло. Хотя бы потому, что я вряд ли когда-нибудь смогу перестать замирать в предвкушении, зная, каким это натренированное убивать тело может быть чутким, какими нежными бывают загрубевшие от рукоятей разнообразного оружия руки, как голос беспристрастного палача и командира может оседать и срываться. Я люблю своего мужа, хочу его и пытаюсь уберечь от прошлого. Может быть, от себя самого тоже.

Резко рванувшись вправо, Лев развернулся в этом неполноценном прыжке из положения лежа и упал на бок, закрывая меня собой и целясь через окно в двери багажника из выхваченного из-под подушки пистолета. Почему-то мелькнула глупая мысль, что моя привычка складывать руки на груди и не совать их под подушку с этим мужчиной значительно облегчает жизнь.

— Показалось, что ли? — непонимающе пробормотал брюнет, чуть приподнимаясь. — Точно кто-то мне в спину смотрел. Посиди-ка, я посмотрю.

Я поджала ноги, давая ему пролезть к пассажирской двери. Хотела было заикнуться, чтобы он обулся хоть, но не стала отвлекать. Стоило только ему приоткрыть дверь и высунуть голову, он с приглушенным “вот же блять!” отшатнулся, упав в проход между сиденьями и наставляя оружие на медленно открывающуюся самостоятельно дверь.

— Ваша интуиция не перестает меня удивлять, — прошелестел прекрасно знакомый мне голос. Его большеглазый обладатель во все той же толстовке не заставил себя ждать, — вы поразительно хорошо ощущаете и анализируете обстановку.

— По крайней мере, я не подглядываю за парочками! —совершенно безбашенно огрызнулся Лева, не меняя положения.

— За вами наблюдает двадцать миллиардов постоянных зрителей и около пятнадцати временных, — ровно и без эмоций оповестил инопланетянин. Сколько? Сколько-сколько? Постоянно? Я почувствовала, что стремительно краснею, — и я не хотел вам мешать. Нас волнует другое, — переступив с ноги на ногу, глазастик, кажется, укоризненно поджал почти отсутствующие губы, — целью игры не является уничтожение остатков вашего вида за столь краткий срок, за который он будет уничтожен с вашим образом взаимодействия с группами.

— Это группы с нами неправильно взаимодействуют! — рявкнул Лев, не опуская оружие, но пересаживаясь на край сиденья. — Воскресите их, вы же умеете.

— Мозг Александра был жив, когда вы покинули помещение, — чуть склонив голову к плечу, серокожее создание моргнуло вертикально расположенными веками, — вчера к моменту, когда вы пересекли черту города, в живых или в подходящем для регенерации состоянии не было никого.

— А тот, с простреленными конечностями? — пискнула я, заинтересовавшись судьбой последнего из сволочей.

— Истек кровью, — лаконично бросил сексист инопланетный, не удостоив меня и взглядом, — мы вынуждены будем принять меры, если вы не измените модель поведения.

— Я буду защищать свою жену, хоть ты меня испепели на месте! — прорычал Лева, вылезая из салона. Инопланетянин отступал, но даже не дернулся, когда дуло прижалось к его огромному лбу. — Если я сейчас выстрелю, ты успеешь уклониться, а, моделятор поведения?

Оккупант не стал испытывать свои возможности и исчез, не дожидаясь претворения гипотезы в практику.

— Надо ждать орду зомби, — вздохнула я, выбираясь из машины и ежась от холода земли, моментально проникшего через носки по ногам до самых икр.

— Прости, — бессильно опустивший руки мужчина вздрогнул, когда я обняла его со спины, — но я не мог…

— Я тебя ни в чем не виню, — прижавшись щекой ему между лопаток, я даже улыбнулась, — мой защитник.

— Я всегда старался быть хорошим и добрым для тебя, — как-то грустно хмыкнул брюнет, поглаживая мои руки, покоящиеся у него на животе, — а получается только рвать глотки ублюдкам чуть ли не у тебя на глазах.

— Ты всегда хороший и добрый в моих глазах, — расцепив пальцы, я обошла неподвижного мужа и обняла за шею, приподнявшись на носочки.

— Босиком! — немногословно возмутился он, подхватывая меня под бедра и приподнимая.

Я рассмеялась, цепляясь за крепкие плечи и первой целуя наконец-то улыбнувшиеся губы.

Этой ночью мы никуда не поехали. Путаясь в снимаемой одежде, забрались обратно в машину и очень опрометчиво забыли обо всем окружающем мире, высказывая друг другу чувства. Не всегда вслух.

========== Часть 16 ==========

Мы подъезжали к довольно крупному городу, но останавливаться в нем Лева не собирался. Чем больше город — тем больше в нем зомби, а в нашей ситуации, когда мы уже дважды разозлили организаторов апокалипсиса, лучше было держаться от них подальше. Полоса, ведущая из города, была почти свободна, так что скорость мой муж держал в районе сорока километров в час. Из-за относительно затрудненного передвижения он заставил меня пристегнуться.

Дорога вдруг заслонила пейзаж. Меня рвануло вперед так, что ремень больно врезался в грудь, руки и ноги инерцией потянуло в направлении движения, я сильно ударилась голенями о нижний край бардачка.