Она знает? Она не может знать!

— М? — лениво приоткрыв один глаз, я постарался не выдать ничем своей внутренней паники.

— Ну, меня же не одну поймали, — пожав плечами, Криста опустила ладони на мой живот и снова чуть шевельнула тазом, словно издеваясь надо мной, — ты же сегодня не одну меня будешь допрашивать.

С трудом сдержав облегченный вздох, я чуть улыбнулся:

— Не так, хотя с ними я тоже предпочитаю искать компромисс.

— Не любишь бить женщин, — тонкие пальчики потянули за пряжку. Сглотнув, я кивнул, — а надо бы.

— С чего бы? — открыв глаза, я нахмурился.

Опять эта извращенка собирается мной манипулировать? В таком я уж точно участвовать не собираюсь!

— Будет подозрительно, если все будут побиты, а я без единого синячка, — с такой серьезной мордашкой говорит, будто знает, что никто не будет ее расстреливать, — даже когда на казнь поведут. Я не хочу уронить честь в глазах товарищей.

— Ты уже сдала их с потрохами, куда дальше ронять? — хмыкнул я, она обиженно поджала губы. — Предлагаешь мне тебя избить?

— Думаю, пары синяков хватит, а завтра надо еще, — с таким воодушевлением сообщила рыжая, как будто ей нравится эта перспектива.

— Почему ты считаешь, что я соглашусь? — сжимая зубы, я осматривал ее лицо и пытался понять, с чего она решила, что я любитель рукоприкладства.

Может, это потому, что я позавчера не сдержался и ударил? Других поводов так думать обо мне у нее быть не может, если только не расхожее мнение о тюремных офицерах.

— Ну господин офицер ведь не откажет в помощи женщине, правда? — дав волю злости, я наотмашь тыльной стороной ладони ударил ее по щеке за это мурлыканье. Расслабленная и не ожидавшая удара девушка кубарем слетела на пол, треснулась плечом и обессиленно развалилась на спине. — Вот так рвение… — сипло и невесело рассмеялась она.

Глубоко вздохнув, я попытался понять, что она со мной творит. Это стервозное создание так тонко и умело провоцирует, что невозможно просчитать маневры заранее. Сучка рыжая, сколько можно!

Но злость быстро улеглась, я опустился рядом на колени, помог сесть и даже поцеловал ее пострадавшую щеку.

— Зачем ты заставляешь меня беситься и бить тебя? — тихо спросил я. — Потом чувствую себя распоследней сволочью.

— Сволочь ты и есть, — вздохнула Криста, обнимая меня за шею, — бьешь связанных людей, женщин бьешь, как не стыдно.

Я только недовольно цыкнул, поднимая ее на руки. Сама попросила, сама довела, а теперь еще и выпендривается. Но все же почему я так легко поддаюсь? Всегда был достаточно уравновешенным человеком, а тут…

Усадив ее на топчан, я пристроился рядом, прижался поближе, тяжело вздохнул. Ощупав ушибленное плечо, рыжая довольно хмыкнула и притерлась крепче.

— Такое ощущение, что тебе нравится, когда тебя бьют, — я поморщился от такой мысли.

Что мама, что сестра были нежными, ласковыми, спокойными. Ну, сестра до сих пор такая, самая робкая и тихая женщина из всех мне известных, и дошколята, с которыми она работает, очень ее любят именно за ласку и доброту. А тут у меня под боком порочная, неприлично привлекательная, языкастая стервоза. И я совсем не могу понять, почему мне с ней так хорошо.

— Не нравится, но это нужно для дела, — в меру возможностей пожав плечами, Криста пристроила голову у меня на груди, — мне нравится, когда ты со мной ласков, — каким-то уж очень интимно-нежным шепотом призналась она.

— Я был бы всегда ласков, если бы ты меня не выводила, — проворчал я, пристроив подбородок на ее макушке.

Мне вообще несвойственно грубить женщинам или грубо с ними обращаться. Но только если это нормальные женщины, а не всякие рыжие сучки.

— Как тебя зовут? — вдруг спросила она.

Я колебался пару секунд, подумывая, не назваться ли липовым именем, но все же неохотно буркнул:

— Вулфрик.

Рыжая прыснула, и я оскорбленно засопел. Да, старомодное и нелепое имя, но не я его выбирал, так что нечего тут насмехаться надо мной! Ишь, нашлась ценительница!

— Так звали моего дедушку, — доверительно сообщила вредина, — он был лучшим человеком на свете.

— Моего тоже так звали, — усмехнулся я, поглаживая ее плечо, — но я его не застал.

Мы сидели в тишине, думали каждый о своем. Не знаю, о чем думала Криста, а я размышлял, как завтра лучше подать информацию о казни и предложить побег. Мне начинало казаться, что я и без участия в операции не захотел бы обрывать молодую, яркую, полную приключений и дерзости жизнь этой девушки. Слишком уж она необычная. Или просто я таких раньше не встречал?

Ну а сейчас нужно, как и всякий порядочный влюбленный, пробормотать неловкое прощание и свалить. Сегодня секс только все испортит, лучше до него не доводить.

— Знаешь, я пойду, пожалуй, — промямлил я, отстраняясь, вставая и якобы нервно оглаживая рубашку.

— А как же информация? — лукаво глядя на меня снизу вверх, рыжая чуть прикусила губу.

— Я… Я не знаю, — отведя взгляд, чтобы изобразить смущение, я почесал затылок, — не уверен, что…

Махнув рукой, я прекратил лихорадочно придумывать оправдание и пошел на выход. Намеренно замешкавшись у двери с замком, подождал, пока она приблизится и коснется моей спины. Будто бы удивленно обернувшись, позволил ей вцепиться в воротничок рубашки и покорно наклонил голову.