— Что ж, по-вашему, я слепая? Да ведь и вы не слепой!

— Ладно. Меняюсь с вами. Согласны? У меня, кажется, и площадь чуть больше. Правда, и семья больше, но я согласен на обмен.

Капитолина Никифоровна никак не рассчитывала на такой поворот дела и недоверчиво спросила:

— А где ваша квартира? Покажите, я посмотрю, — она явно боялась прогадать.

— Второй ДОС, второй этаж, квартира шесть. Вот вам ключ. Смотрите, пожалуйста.

Схватив ключи, Капитолина Никифоровна хлопнула дверью и помчалась осматривать новую квартиру. Минут через десять она вернулась.

— Э, нет, не хитрите! У вас несолнечная сторона, да и коридорчик узковат. А вот командир полка — вон какие хоромы отхватил! Ничего удивительного… своя рубашка…

Горбунов прервал ее с нарочитой сокрушенностью:

— Хоромами командира не ведаю. Скажу только: у него точно такие же хоромы, как у меня. Одно лишь преимущество, что окна выходят на солнечную сторону.

Капитолина Никифоровна завертелась, не зная, что делать, что предпринять.

— Не пойду! — упрямо повторила она. — Сказала, не пойду — и все!

Она устало опустилась на диван и всхлипнула, прижимая к глазам платок.

— У меня взрослая дочь. Ей нужна отдельная комната. Не век же ее прятаться за ширмами от отца… Ванны нет. Ничего нет. И так всю жизнь… Вот у меня сестра… И муж у нее не инженер вовсе, а простой рабочий. Приедешь к ним — любо-дорого посмотреть: ванна, все удобства. Живут, как люди!.. А тут шатаешься по белу свету как неприкаянная…

Замполит хорошо знал, что собой представляет жена инженера. Однако, вслушиваясь в ее слова, невольно проникался к ней сочувствием. Ведь это правда — не сладко живется военным, особенно тем, кто странствует, часто переезжает с места на место. Хотелось как-то утешить Жбанову.

— Не огорчайтесь, Капитолина Никифоровна, вот придет весна, мы заживем здесь, как на даче. Тайга, можно сказать, просто повезло. А что касается вашей Лизы, то я сказал бы: не век ее возле родителей сидеть. Пора уже горлицу в свет выпускать, к какой-нибудь работе пристраивать.

— К работе? — Капитолина Никифоровна подняла на Горбунова заплаканные глаза. — К какой работе? Уж не коров ли доить?

— Хотя бы и так…

— Вот подрастет ваша дочь — вы ее и посылайте. А моя дояркой не будет!

Замполит промолчал. Он знал: легче пуд соли съесть, чем переубедить жену инженера.

Весть о прибытии эшелона с быстротой молнии облетела гарнизон, всколыхнула людей. Все с нетерпением ожидали распоряжений. Ведь полк занимал боевую позицию в системе ПВО страны, и даже на короткое время никто не имел права отлучаться, оставить свой пост, ослабить эту позицию.

Замполит обратился в штаб дивизии. В конце концов пришло распоряжение: ограничиться двумя дежурными парами — дневной и ночной; дежурят преимущественно несемейные летчики и техники, остальные имею право ехать встречать свои семьи.

— Разумное решение! — комментировал приказ лейтенант Байрачный. Его уже нисколько не волновал вопрос, как Биби в босоножках и демисезонном пальто доберется до Холодного Перевала. Этот вопрос был разрешен.

Подмазавшись к кладовщику вещевого склада, он раздобыл у него на временное пользование кожух, валенки и солдатскую шапку-ушанку. Уложив все это имущество в мешок, взвалил его себе на плечи и поспешил к автоколонне, которая выстраивалась на дороге за шлагбаумом.

По примеру Байрачного и другие офицеры бросились к вещевому складу, но оказалось, что Рожнов их опередил. По его распоряжению снарядили грузовик с кожухами и валенками для семей офицеров.

Колонну возглавлял майор Дроздов. Замполит Горбунов остался в гарнизоне и просил Дроздова присмотреть в дороге за его семьей.

Наконец колонна тронулась в путь. Не близко было до станции — сто двадцать пять километров по тайге и горам.

Офицеры ехали в двух автобусах. Это было прекрасное путешествие. Пели песни, шутили, сыпали остротами. Особенно доставалось от остряков предприимчивому Байрачному. В пути он вдруг обратил внимание на то, что в мешке что-то шевелится.

— Товарищи! — воскликнул он, похлопывая по мешку. — Тут какая-то чертовщина!

— Ой, и вправду шевелится, — заметил Максим Гречка, ощупывая мешок.

Кто-то весьма кстати вспомнил кузнеца Вакулу, который таскал на спине черта, и пошло, и пошло…

— А ну-ка, развязывай!

— Ой, ребята, рожки торчат, ей-богу!

— Слышите? Пищит!

Мешок поволокли по автобусу, развязали и не успели вытряхнуть его, как из вещей выскочила мышь и скрылась где-то под сиденьями.

— Обыщите карманы, лейтенант. А вдруг там еще крыса, — озабоченным тоном посоветовал капитан Марков.