– Нечего разглядывать друг друга, господа, – продолжал Луаньяк. – Будьте спокойны, у вас на это еще будет время. Итак, вы признаете, что явились сюда с целью во всем повиноваться этому человеку?

– Признаем! – закричали все в один голос.

– В таком случае вы начнете с того, что без шума покинете эту гостиницу и отправитесь в назначенное для вас помещение.

– Для нас всех? – удивился Сент-Малин.

– Для всех.

– Конечно, для всех. Нас всех вызвали, мы все здесь равны, – пробормотал Пердукас, который так был нетверд на ногах, что ему пришлось охватить Шалабра за шею, чтобы сохранить равновесие.

– Осторожнее, вы мне помнете камзол, – недовольно проворчал тот.

– Да, – продолжал Луаньяк, – все мы равны перед волей господина.

– О-о! – Эрнотон весь вспыхнул. – Мне не было сказано, что господин д’Эпернон будет именоваться моим господином.

– Да погодите, горячая вы голова! Не кипятитесь.

Все замолчали: одни из любопытства, другие от нетерпения.

– Я ведь еще не сказал вам, кто будет вашим господином.

– Да, – заметил Сент-Малин, – но вы сказали, что у нас будет таковой.

– Он есть у всех нас! – воскликнул Луаньяк. – Но если ваша гордость мешает вам остановиться на том, о ком мы сейчас говорили, то ищите выше… Я вам не только не воспрещаю, но даю мое полное на то одобрение.

– Король!.. – прошептал Карменж.

– Молчите! – остановил его Луаньяк. – Вы здесь для того, чтобы повиноваться, – так повинуйтесь… А пока потрудитесь прочесть нам вслух этот приказ, господин Эрнотон.

Эрнотон развернул поданный ему пергамент и прочел следующее:

– «Приказываю господину Луаньяку привести и принять начальство над сорока пятью дворянами, вызванными мною в Париж с одобрения его величества.

Все без исключения почтительно склонились, выслушав этот приказ, а затем выпрямились, что оказалось уже потруднее для тех, кто был сильно навеселе.

– Итак, вы слышали, – подвел итог господин де Луаньяк. – Вы должны сейчас же следовать за мной. Лошади ваши и люди останутся у господина Фурнишона, на его попечении, пока я не пришлю за ними. Теперь же прошу вас не медлить: лодки ждут вас.

– Лодки? – повторяли заинтригованные гасконцы. – Разве мы поедем по воде?

– Конечно. Чтобы попасть в Лувр, надо переплыть реку.

– В Лувр! – шептали они, польщенные. – Черт возьми! Мы? В Лувр?!

Луаньяк встал из-за стола, пропустил вперед всех до одного гасконцев, пересчитав их, словно баранов – сорок пять, – и повел к Нельской башне. Там ждали три большие лодки, которые, забрав по пятнадцати человек каждая, тотчас отчалили от берега.

– Что мы будем делать в Лувре? – спрашивали друг друга те, кто похрабрее, быстро протрезвившись на холодной реке и зябко вздрагивая в легком платье.

– Была бы на мне хоть моя кираса! – пробормотал, ежась, Пертинакс де Монкрабо.

Пертинакс имел полное основание жалеть об отсутствии знаменитой кирасы: в это самое время он через посредство своего странного лакея расставался с ней навсегда.

Действительно, как только слуха этого лакея коснулись магические слова «десять экю», произнесенные госпожой Фурнишон, он бросился со всех ног догонять продавца. Но наступила уже ночь, и торговец, вероятно, торопился – он успел отойти шагов на тридцать, и господину Самуилу пришлось его окликнуть. Торговец боязливо остановился и устремил испытующий взгляд на подходившего к нему человека, но, увидев в руках у него какую-то вещь, он успокоился и стал поджидать.

– Что вам нужно, любезный? – спросил он.

– Что мне нужно? – Вид у лакея был хитрый. – Да вот с вами одно дело обделать.

– Так давайте поскорее…

– А вы торопитесь? Дайте хоть передохнуть.

– Только быстро, меня ждут. – Очевидно, торговец сохранял долю недоверия к неизвестному ему лицу.

– Когда вы увидите, что я вам принес, то перестанете торопиться, коли вы действительно знаток в этих делах.

– Что же это такое?

– Чудная вещь, редкой работы, такая… Но вы, кажется, не слушаете меня?

– Нет, я смотрю.

– Куда?

– Вы разве не знаете, что торговля оружием запрещена указом короля? – Торговец бросал вокруг тревожные взгляды.

Лакей нашел более выгодным прикинуться, что ничего такого не знает:

– Откуда? Я только сегодня приехал из провинции.

– Это дело другое. – Торговец несколько успокоился. – Но хоть вы и приехали из провинции, а известно же вам, что я скупаю старое оружие?

– Да, известно.

– А кто вам это сказал?

– А зачем и говорить – вы ведь сами кричали, и довольно громко.