Ну ладно, что я в самом деле… Так вот, собрался пить, и в самую пятницу зуб разболелся, и пришлось пить совсем не то, что хотелось – таблетки от боли, чтобы дождаться субботы и отправиться к зубному врачу. Сидел весь вечер и думал: вот что, оказывается, нужно человеку, чтобы радоваться жизни – просто вылечить зуб, и все. Вот вылечу – и буду радоваться, всю остальную субботу, думал я.

Но на финише всех мучений, в самой зубной клинике, представляете… сломал очки. И так обидно было, так горестно! Потерянных денег, которых нет, времени… которое я планировал радоваться… а пришлось плестись в оптику. Да еще и искать ее – не все ведь работают по субботам. А потом…

А потом мне сказали: вашим очкам трындец. Стал заказывать новые, но когда они будут еще – на следующей неделе только. Ну и все. Плакал футбол. Да, я ж футбол хотел посмотрел вечером. Там матч был – с кем-то «Ливерпуль» играл. Думал, выиграет «Ливерпуль» – и буду радоваться! Какое мне дело до «Ливерпуля»? Да и вообще, обеих команд? Не знаю. «Ливерпуль» давно не выигрывал. А если давно – ведь радости больше, верно?

В итоге смотрел слепым. А «Ливерпуль» проиграл. Чему тут радоваться?!

Помню, как машину забирали… Я ж уже год без машины. По глупости, конечно, что рассказывать… Откупиться хотел – время дрянное сейчас, сложно. Забрали на штрафстоянку. А я в тот день уже готов был радоваться жизни – думал, вот я нарадуюсь! Нет. Пришлось ехать за машиной к черту на рога куда-то… как уж тут радоваться. Машину-то вернули… Но приговор – два года трамваев, автобусов… Общественного транспорта, короче. Как в сизо, годик я уже «оттарабанил». Отъездил по проездному. А разве можно ездить на трамвае и радоваться жизни? Вот вернут мне права, и тогда…

Сыра надо купить. Не могу, не могу просто без сыра! Я люблю такой сорт сыра – Brie. Он недорогой, но очень вкусный. Так нет же его, нет уже месяц как в магазине. Закончился, и не предвидится поставок. А как я думаю, обрадовался бы жизни, появись наконец этот сыр, мой любимый сыр! И вам рекомендую, вы поймете, что значит жизни радоваться. Ну а пока покупаю обычный, какой-то там костромской – говорю ж, тяжело мне без сыра… У всех есть маленькие слабости. Хорошо же, что они маленькие! Не дай нам бог больших.

Вот вроде все и рассказал, не знаю, что еще… Ничего не происходит. Нет событий-то! Будут события – буду радоваться. Первым буду радоваться, говорю вам! А так… даже не красят в новый цвет заборы, клумбы: раньше экспериментировали каждый год с расцветкой, а теперь все одно – зеленый, желтый… Кризис! Кризис в головах… Район как яичница с луком, и жизнь такая же. Заборы красят, а дерьмо не убирают… Эх!

Да, раз уж к слову… Вот говорят – в дерьмо если наступишь утром, день предстоит хороший. Хороший – значит, радостный. Но я, если честно, придерживаюсь такого мнения: радоваться жизни можно и без этого. Я не хочу радикальных способов. Кто-то вообще вон прыгает куда-то, летает, чтобы выжать из жизни радость, как из лимона, ей—богу, а жизнь-то сочится радостью: просто подставь под нужным углом нож, и радость сама стечет… Вот только знать бы угол – знал бы, давно бы радовался!

Вообще же, говоря начистоту, я мог быть заметным человеком. Я даже мог получить грант. Заметным – вот что значит быть счастливым. Но грант мне не дали, нашлись ребята и поумней, и повеселее, и посовременнее. Вот дали бы мне грант – и можно было б радоваться жизни. А так – работай впустую, пей в пятницу пиво, и никто тебя не заметит. А зачем работать, если не заметят? Зачем работать, если не дадут грант? Не дадут… радоваться этой… жизни.

Но чего говорить, что там! Вот только этой зимой! Этой зимой я еще думал по—другому. Зимой совсем прижало – снег, тоска кругом… бескрайняя. И казалось: вот только весна наступит, сирень зацветет, и я начну, наконец, радоваться жизни! А сейчас уже и весна прошла, и вроде бы лето в самом разгаре… И вот я сижу на автобусной остановке. Проезжают автобусы, но я не захожу в них – мне никуда не надо. Я пошел гулять и забыл зонтик. И теперь вот нашел укрытие под навесом остановки. Но солнце уже вышло, и последние капли стекают, как из выкрученной чьими-то сильными руками тряпки, на проезжую часть… Сейчас, сейчас только дождь кончится, и я смогу наконец радоваться жизни!

Уж я-то сумею!

Бывало и совсем отчаяние. Бывало недоумение. А случалось и совсем легкое, почти воздушное ожидание. Не надежда – уверенность, что иначе и быть-то не может. Иначе неправильно.

С нее и начиналось все когда-то.

Когда я шел на замызганный старый склад на окраине города вдоль разрушенных железнодорожных путей… Когда я первый раз поднимал голову к потолку и видел огромную надпись маркером на драном одеяле: «Добро пожаловать в ад» – у рабочих людей отменное чувство юмора. Когда поднимался наверх, в кабинет начальства, когда ехал в офис – престижное здание в центре, подписывал документы. «Принимается на работу… как сборщик-разнорабочий… с зарплатой… ноль целых, ноль десятых»…

– Выпиваешь? – спрашивали меня.

– Да нет, не особо, – неуверенно отвечал я. Будто бы это главное!

Я не сомневался тогда, что все будет иначе. Не сомневался, что меня увидят. Что мне скажут:

– Ты посмотри на себя. Ты способен на большее. Ты можешь больше! Что ты здесь делаешь?

И я представлял, как отвечу:

– Ну, где-то же надо работать… Как-то ведь надо жить.

– Но почему ты претендуешь на такую работу? – удивленно (в моем, опять-таки, воображении) спрашивали те, из офиса. Ну, или другие.