В начале XX века австро-британский философ Людвиг Витгенштейн верно подметил: «Даже если б львы умели говорить, мы бы все равно их не поняли». В случае с осьминогами пропасть была бы еще больше. Лев – такое же млекопитающее, как и мы; осьминог – совершенно иное существо с тремя сердцами, с мозгом, опоясывающим пищевод, и слизью вместо волос. Даже их кровь отличается по цвету от нашей: она синяя, поскольку кислород там переносится медью, а не железом.

В классической книге «Домик на краю земли» американский натуралист Генри Бестон писал, что «животные нам ни братья меньшие, ни рабы», а «особенные создания, одаренные диапазоном ощущений, давно утерянным человеком, либо чувствами, ему недоступными: они живут в мире голосов, которых мы никогда не услышим». «Это другие племена, подобно нам пойманные в сети жизни и времени, товарищи по несчастью в преодолении земных невзгод». Для многих людей осьминог – это не просто представитель другого народа – это пришелец из далекой и грозной галактики.

Но для меня Афина была больше, чем просто животным. Она была личностью, которая мне очень нравилась, и, возможно, даже порталом в другое измерение. Она помогла мне по-новому взглянуть на феномен разума, познакомила с иной его формой, а также побудила исследовать ту часть нашей планеты, которая до сих пор оставалась для меня неизведанной, – необъятный водный мир.

Уже дома я попыталась оживить в памяти наше общение с Афиной, но это оказалось не так-то просто. Образы шли нескончаемым потоком. Студенистое тело Афины и восемь ее проворных эластичных щупалец постоянно двигались, ни секунды не пребывая в покое. Она все время меняла форму, цвет и текстуру. То она была ярко-алой и бугристой, то вдруг становилась гладкой и покрывалась темно-коричневыми или белыми прожилками. Некоторые участки ее тела меняли цвет так быстро – менее чем за секунду, что едва мое сознание успевало отметить один цвет, как он уже превращался в другой. Как поется в одной песне Джона Денвера, она «завладела всеми моими чувствами».

Не ограниченные костями и суставами, ее руки-щупальца непрестанно двигались, извивались, вытягивались и скручивались – все одновременно и в разных направлениях. Каждая из них казалась отдельным существом с собственным разумом. Хотя на самом деле так оно и есть – в буквальном смысле. Три пятых всех нейронов осьминога находятся не в мозге, а в руках. Если отделить конечность от тела, зачастую она в течение нескольких часов может жить своей жизнью, будто ничего не произошло. Говорят, что отделенная от тела рука может продолжать охотиться и даже ловить добычу – и передавать ее в сторону рта, которого, к сожалению, больше нет.

Всего одной присоски Афины было бы достаточно, чтобы полностью завладеть моим вниманием, а их у нее 1600. Каждая из них действовала в режиме многозадачности: впивалась в мою кожу, пробовала ее на вкус, удерживала, ощупывала, отпускала. На каждой руке гигантского осьминога два ряда присосок: на концах щупалец расположены самые мелкие, ближе ко рту – более крупные (у Афины их диаметр около 5 см, у крупных самцов он может достигать 7 см). Присоска состоит из двух частей. Наружная часть имеет форму широкой чаши с сотнями радиальных мышечных волокон, прикрепленных к внешнему кольцу. Внутренняя часть представляет собой небольшое отверстие в центре присоски, через которое из чаши-присоски выжимается вода и, таким образом, создается отрицательное давление, прочно прижимающее присоску к предмету. Вся эта конструкция может сгибаться в соответствии с формой присасываемого предмета и даже орудовать как пинцет, захватывая мелкие вещи (как это делаем мы с помощью большого и указательного пальцев). Каждая присоска контролируется отдельными нервами, которыми осьминог может управлять произвольно и независимо друг от друга. И каждая из них обладает фантастической силой. Джеймс Вуд, создатель авторитетного сайта о головоногих The Cephalopod Page, подсчитал, что присоска диаметром чуть больше 6 см в состоянии поднять почти 16 килограммов. Будь все присоски такого размера, осьминог мог бы справиться с весом 25,5 тонн. Другой ученый рассчитал: чтобы вырваться из объятий гораздо меньшего по размеру осьминога обыкновенного, требуется сила в четверть тонны. «Дайверы, – предостерегает Вуд, – должны быть очень осторожны».

Присасывание Афины к моей коже было нежным, потому что я не испытывала страха и не пыталась отдернуть руку. Как впоследствии я узнала от ее смотрителя Билла, я вела себя совершенно правильно.

– Многие люди боятся этих созданий, – сказал он, когда я позвонила, чтобы договориться о втором визите. – Поэтому, когда приходят посетители, рядом всегда находится наш коллега, готовый прийти на помощь. А главное, нельзя допустить побега животного. Невозможно предсказать, как поведет себя осьминог. Например, от Афины очень трудно отделаться, если она этого не хочет: она хватает вас четырьмя руками, и, пока вы их от себя отдираете, она уже обвивает вас четырьмя другими.

– Да, у всех у нас бывали такие неудачные свидания, – в шутку замечаю я.

Пока Афина обследовала щупальцами мои руки, она смотрела мне прямо в лицо. Меня поразило, что она сумела распознать, где оно вообще находится у столь отличного от нее существа. Я спросила у Билла, любит ли Афина ощупывать человеческие лица.

– Мы никогда не позволяем ей этого делать, – строго ответил он.

– Почему? Она может выдавить глаз?

– Именно.

Он также рассказал, что, когда осьминоги хватали рукоятки щеток, которыми он чистил аквариум, ему ни разу не удалось их побороть и отнять опасный предмет.

– Осьминог всегда выходит победителем. Поэтому ни в коем случае нельзя позволять ему приближаться к лицу. Вы должны осознавать риски.

– Мне показалось, что Афина хотела затянуть меня в аквариум, – сказала я.

– Ей это под силу, и будьте уверены, она не оставит своих попыток, – предостерег меня смотритель.

Мне не терпелось встретиться с Афиной еще раз, и мы договорились об очередном визите во вторник, когда Билл и его самый опытный волонтер Уилсон Менаши будут на месте. «Уилсон умеет ладить с осьминогами, как никто другой», – говорил мне Скотт, а Билл это еще раз подтвердил.

Уилсон Менаши – бывший инженер и изобретатель, работавший в компании Arthur D. Little Corp. и запатентовавший множество изобретений. В океанариуме Уилсон выполняет важную миссию: придумывает развивающие игрушки для осьминогов. «Если им нечем заняться, они начинают скучать», – объяснил мне Билл. А без развлечений осьминог становится не только раздражительным, но и опасным. Как владелец двух бордер-колли и домашней свиньи весом почти 340 килограммов, я знаю, что позволить умным животным скучать – верный путь к катастрофе. Они обязательно найдут, чем заняться, и поверьте, вам точно не понравится, куда заведет их фантазия. К примеру, Лукреция Макэвел в Сиэтле от безделья разбирала на части все предметы в своем аквариуме. А маленький калифорнийский двупятнистый осьминог длиной всего 20 сантиметров сумел нанести ущерб океанариуму Санта-Моники на несколько тысяч долларов. Он игрался с клапаном в своем резервуаре, в результате чего сотни литров воды вылились наружу, затопили административные помещения и испортили новые экологичные полы.