– - Послушайте, вот вы говорили детей учителя воспитывали. А где они?
– Я попытался точнее сформулировать всплывший вопрос и то, что подсознательно замечал в деревне, но не придал этому должного внимания.
– Я имею в виду где детвора, в селе на собрании и просто на улицах я почему-то их не замечал.

– - Дети. Дети выросли Дима.
– как-то сконфуженно ответил Белозерцев.
– Выросли как и положено всем детям. Через пару лет, уже здесь на свет появились два малыша, но больше дети не рождались. Вот вам еще одна странность этого места. Очень печальная странность, особенно если учесть, что улучшение здоровья повлияло и на усиление влечения. Хм. Как бы вам объяснить. Даже у тех моих пациентов которые, в силу возраста, испытывали его крайне редко.

– - Ага, помню - Семен гоготнул.
– Вот шороху то по всей деревне было, как только теплые деньки наступили.

– - Тут на самом деле веселого мало, представьте что несмотря на все старания у нас есть женщины которым так и не довелось испытать радости материнства. По прошествии стольких лет они уже не надеются на чудо, смирились. И это не только их личная трагедия. Несмотря на то что мы смогли здесь обосноваться, что нас ждало лет через тридцать? Я, простите, реалист и очень сомневаюсь что к этому времени удастся сохранить хотя бы половину численности населения. У нас не принято обсуждать эту тему, хотя ее понимают все. Пусть может я ошибаюсь, но все-же. Теперь благодаря вашему появлению, снова появляется надежда.

Вот же блин. Не было печали. Тяжела и неказиста, жизнь попаданца-телепортиста. Само собой я искренне желаю встретившим меня людям добра и каждой селянке полну горницу детей. Но ума не приложу как помочь в этом. Ладно поживем увидим.

Окончание дня я провел на общественно полезных работах. Скоренько отчитавшись председателю о наших достижениях в изучении прохода, ощущая себя бездельником и тунеядцем, попросил определить меня куда-нибуть на работу. И был послан. То-есть наскоро прикинув с Борисычем, где я могу быть полезен и придя к выводу, что толку от меня ноль, был отправлен на кухню. И кто меня за язык тянул. На кухне, в зависимости от необходимости, ежедневно трудилось от трех до восьми человек. Здесь оказывается имелось целых две печи, длинный дощатый стол, судя по люкам в полу два погреба, полки и стеллажи заставленные простой глиняной посудой, еще был причудливый очаг сужающийся к верху. Из металлической посуды несколько сковород и четыре классических чугунка. Помимо ежедневной готовки еды на всех, здесь же занимались консервированием, изготовлением колбас, сушкой яблок, грибов, ягоды. С началом зимы кухня превращалась в цех по лепке пельменей и переработке свеклы в патоку. Кухонные авралы имели сезонный характер и сейчас в разгар весны большую часть работ выполняли малыми силами. Но от помощи не отказались.

Довелось мне и дров порубить -- напиленные чурки сложенные в поленнице кололись по необходимости. И воды наносить. От коромысла отказался после первой попытки, с непривычки телепало меня в разные стороны, потому воду в две дубовые бочки перетаскал привычным способом. Хотя назвать деревянные ведерки, каждое килограммов по пять, привычными можно было лишь с натяжкой. Выдав мне пяток, явно самодельных ножей разной конфигурации предложили их наточить. И уже на первом ноже поменяли точило. Отдали эту работу Семену, который ковырялся с рыбой. И чего их не устроило, я же точно так делал. Перечистил принесенных карасей и наконец за заслуги был награжден ломтем свежего хлеба, жаренной рыбкой и компотом.

– - Эх, хорошо! Сейчас бы с медведем побороться!
– Семен потянулся, отряхнул бороду от крошек и подмигнув обратился ко мне.
– Ну что, турист, какие планы? Музеев мы еще не отстроили, но могу экскурсию в свинарник организовать или в коровник.

Он махнул в сторону, где от реки, пастух, при помощи хворостины, собак и какой-то матери, гнал большое смешанное стадо к вытянутым строениям фермы. Мычаще-блеящая скотина, направление в целом выдерживала верное, но как и везде, находился какой-нибуть баран считавший, что ему не по пути с коллективом. Время от времени молодым бычкам, приходило в их бестолковую, рогатую голову подложить свинью, меланхолично шагающей рядом козе. И только с помощью звонкого лая лохматых надзирателей удавалось восстановить порядок. Я задумался, предложенная прогулка по ферме не заинтересовала, ее и отложить можно. При случае, конечно стоит там побывать, любопытно будет глянуть, как там все организованно. Сейчас же, я решил попросить своего провожатого, обучить меня езде на местном, вездеходном транспорте. Так сложилось, что до этого времени покататься на лошади мне не доводилось и я не собирался больше с этим затягивать.

– - Как думаешь, Семен, сможешь до заката научить меня сносно держаться на лошади.

– - Это что-же, братец, ты на коне не ездил ни разу?
– Он с прищуром взглянул в небо, что-то для себя прикинул и махнув рукой, зашагал к конюшне.
– Попробуем. Наука то не мудреная, знай себе держись, да понукай.

В конюшне, в своих стойлах стояли четыре лошади, разом повернувшие свои головы к нам едва мы вошли. Пахло здесь весьма специфически. Особенно после запахов весеннего, жаркого вечера, с нотками цветущей черемухи, которые ласковый ветерок разнося по селу, как заправский парфюмер, смешивал с ароматами свежего хлеба пекарни, дыма из печи кузни и отголосками деревенской суеты. Тут же витал едва ощутимый запах сырости, лошадиного пота, запах стружки устилавшей пол вперемешку с песком, а еще пахло сухим сеном, большой сноп которого стоял в углу у входа. Развешанная по стенам, разнообразная упряжь и утварь привлекла мое внимание.

– - Ну вот, пусть Рудый тебя поучит. Иди турист, знакомься с транспортом.
– Выбор Семена пал на крупного, кряжистого коня с любопытством уткнувшегося тому в шею и кажется собиравшегося перекусить воротником красноармейца.
– Куда! А ну отпусти хулиганище!

Конь был бесподобен, темно-рыжей, в закатных лучах почти алой масти, с высокими черными носочками и черной же косматой гривой, белой звездочкой на широком лбу. Назвать такого красавца рабочим, не повернулся бы язык, настоящий богатырский конь. Настороженно подняв ушки, скосив на меня взгляд он громко фыркнул и потыкавшись мордой в подставленную раскрытую ладонь отвернулся не проявляя любопытства. Пошарив по карманам и отыскав утаенную там репку, я разрезав ее пополам снова протянул ладонь. Учуяв угощение Рудый снова повернул в мою сторону голову, аккуратно взяв губами еду, долго хрустел и пережевывал. Гурман, что ему той репки.

Одев сбрую и оседлав коня, Семен вывел его на луг, спускавшийся к реке. Наскоро объяснив мне как взбираться и как рулить предложил пробовать. Ну да, мы тоже не лыком шиты. Сотни раз в кино видел как это все делается. Влезть в седло получилось довольно легко, правда по большей части потому, что с силой подтянулся на руках. Устроился поудобнее в седле, взял уздечку, крикнул заветное "Но!" и ... ничего не произошло. Выслушав советы от наставника и подтянув поводья, снова выкрикнув классическое "но!", несильно ткнул пятками в бока Рудого. О чудо! Животное, поразмыслив пару секунд, двинулось вперед степенным шагом. Не успел я ощутить азарта бешеной скачки, как вредная скотина остановилась и низко наклоня голову стала жевать приглянувшуюся травку. Вцепившись в седло, я уж было решил, что сейчас кувыркнусь вперед.