– А не боишься стольких смертей-то? Рано или поздно ответить-то придётся. Одно дело за...

– Не боюсь, - перебила её Маша.

Старуха хищно сощурилась.

– За такое и цена другая.

– Заплачу.

– А знаешь, цену-то?

– Какая бы ни была, - девушка мечтательно смотрела поверх головы старухи, куда-то в небо.
– Какая бы ни была.

Ещё примерно через неделю, безлунной ночью она сбежала на окраину города, где среди руин патрицианского дворца той ещё империи собрались десятка три человек. Той ночью, после мистической трапезы, как и заповедано - при свете костров, впервые отдаваясь мужчинам без омерзения и ненависти, даже получая какое-то удовольствие, она стала стрегерией. Посвящённой Диане, в которую поверила всей силой жаждущей отмщения души. Ей казалось, что Асмерта льёт на её склонённую голову не молоко, а самый настоящий лунный свет, и уверенность в своих силах переполняла её. Тёмная, густая капля из разреза на её ладони упала тогда на сухую землю, прикрывшую крохотное зёрнышко. Меж камней под её ладонями за считанные удары сердца вырос и расцвёл красный, как кровь, похожий на пламя костра мак. Новообращённая с удивлением перекатывала во рту, пробуя на вкус, неудобные камешки чужих, незнакомых слов...

Отсутствие любимой игрушки не прошло незамеченным и поутру она была жестоко бита за то, что бегала куда-то ночью. Но она только улыбалась на удары. Обозлённый хозяин выволок её за волосы на конюшню, схватил плетёный кнут и велел раздеться. Мария без жалоб скинула короткую котту, оставшись в одной юбке и дерзко глядя в глаза. Хозяин, увидев свежие засосы вокруг сосков, совсем взбесился. Хлестал кнутом куда ни попадя, сбил кулаками на землю, пинал ногами, топтал... Как только не забил насмерть. Но она даже сознания не теряла. Когда он убрался, тут же появился Джованни, конюх.

– Чего развалилась?
– в его голосе не было ни на волос сочувствия к полуголой, избитой девушке.
– Проваливай давай, потаскуха.

Мария потянулась к измазанной навозом котте, но Джованни, мстительно усмехнувшись, поддел котту ногой и вышвырнул далеко во двор.

– Потрясёшь сиськами, не отвалятся...

Однако, когда девушка вставала с четверенек, чтобы направиться во двор, он своё мнение изменил. Толкнув её на кучу соломы навалился сверху, задирая юбку и раздвигая ей ноги коленом.

– Ну-ка, ну-ка, щас посмотрим, что в тебе хозяева нашли, что каждую ночь трахают... Не дёргайся, шлюха... Вот так... Где ночью-то была? А? Tрахали тебя ночью, да?

Сжимая её груди, он толчками вминал её в солому, до самого пола додавил, пока не кончил.

Котты во дворе не оказалось. Кто-то из слуг решил продолжить развлечение. Что делать, Мария не знала. Другой одежды у неё не было. Так и сидела посреди двора, обнимая себя за плечи. Плакать не было сил. Выручила, как ни странно, жена хозяина. Может, не хотела, чтобы девчонка лишний раз мужа молодыми голыми сиськами отвлекала. Бастарды по закону имеют на имущество те же права, что и остальные дети. А выкинет ли молодая, если и её беременную избить, или умудрится плод сохранить, это ещё неизвестно.

После того случая хозяин переключился на других служанок и её больше не трогал. То старший, то младший из сыновей, правда, от случая к случаю затаскивали себе в постель, но далеко уже не каждую ночь.

Асмерта на следующий шабаш принесла целую либру порошка.

– Ну, держи, - и старая ведьма, ухватив за ухо, жарко зашептала.
– Но учти, каждая отлетевшая душа серебряной ниточкой к тебе привязана будет и за неё, за ниточку эту твою душу к себе тянуть будет. Слышать их зов будешь, ночами кликать станут. Мёртвых не обманешь, кто их убил они точно знать будут. Ждать тебя будут...

Марии было безразлично, кто, где, и когда её будет звать и ждать. И бубнёж старухи она слушала только по одной причине: ей нужно было умение. Даже не так. УМЕНИЕ. Сила, которую она чувствовала, была сырой, неоформленной. Ничего толкового ею нельзя было сделать. Асмерта должна была её научить привораживать и лишать памяти. Простому целительству она её уже начала учить. Но это не то.

– Диана убережёт.

– Верно, верно...
– цепкие пальцы отпустили ухо.
– Диана... да. Да. Только и отдать за такую защиту придётся всё. Есть ведь и другие...

Фразу про других Мария не поняла и пропустила мимо ушей, а вот про то, что всё отдать надо будет, это могло быть кстати. Отдавать уже ничего не жалко, но можно же под это дело и попросить по максимуму.

– Что надо будет, то и отдам, - согласилась она.
– Было бы за что.

– А тебе мало?
– зашипела старуха.

– Мне достаточно, - пояснила Мария.
– Для дела мало. Помощь твоя нужна, Асмерта. Научи меня, как заставить мужчину сделать для меня всё, чего ни захочу, и чтобы потом он забыл об этом.

Беззубый рот раскрылся в неожиданно громком хохоте.

– Ииии...- утомившись смехом Асмерта размазывала слёзы по щекам.
– Ох, девка... ну, ты дура, я тебе скажу!

– Почему?
– нахмурилась Маша.

– Она ещё спрашивает... Сама думай: если б такое возможно было, ежели б я такое умела, так неужто б не сидела я сейчас на любом из земных тронов? Неужто не правила бы я всем подлунным миром? Хотя... да, слышала я, что сиживали и женщины на тронах, да повыше мужей, так что, может, и возможно. Да только я всё одно такого не умею, а то б не пряталась всю жизнь в этих развалинах. А ты чего задумывала-то?
– с сочувствием покачала головой старуха, глядя на поникшую девушку. Та рассказала свой нехитрый, и уже неосуществимый план по околдовыванию сторожей двух винных складов, где затоваривались вином семьи обидчиков, и дворовых виночерпиев, и слуг и... вобщем, всё было напрасно.