— А зачем надобно? Что ей, скажем, в Кривках? Или в лесу под Бялым? — возразил Игор с какой-то покорной усталостью. По всему видно было, что разговор этот с господином Черны давний. И даже терпеливый великан Игор отчаялся убедить хозяина не гонять дружинников по лесам в поисках вечоркинской ведьмы, не тратить казны на наемников. За такую плату они из каждой деревни по девчонке привезут. Уж сколько перевозили. А наемнички — народ веселый, в пути потешатся, попортят, а то и неживых уж привозят. Поди докажи, что не та. Что мертвому пытки? Может, и попалась уже вечоркинская ведьма — не этим, так другим: привезли менять на княжескую награду или тихо да мирно в лесочке на дуб вздернули…

Не верил Игор, что может один кто-то топью управлять. Кому дана такая сила, тот небывалый человек. Зачем ему прятаться. А та рыженькая девчонка пряталась, бежала так, словно всю жизнь от людей бегала.

Но сколько ни объясняй, не уймется Владислав, пока не получит ведьму в собственные руки, не дознается до каждой мелочи.

Во всем таков был Влад Чернский — себе одному верил, своему уму, своим рукам. Как хороший гончий пес, взяв след, не жалел сил, гнал жертву до правды или до смерти. А когда чувствовал, что уходит добыча из-под самой пасти, рвал и рычал хуже дикого зверя. Вот и сегодня князь не находил себе места, сразу после утренних дел, поскорее отделавшись от посетителей и просителей, спустился сюда, вниз, в подвал и без устали возился со своими склянками и сосудами. Но видно, самим его смесям и настоям передалась раздраженная вспыльчивость составителя, на широких дубовых столах князя то и дело что-то взрывалось, шипело, сыпались осколки.

Куда-то запропастился лентяй Конрад, и весь гнев хозяина доставался молчаливому закрайцу. В конце концов и он не стерпел, отряхнул с длинных волос и плаща осколки и брызги княжьих эликсиров, с хрустом расправил затекшие плечи:

— Пойду я, хозяин…

— Не торопись, Игор, закончи тут за меня, прибери, — рассеянно ответил Влад, потирая лоб. Игор встрепенулся, с тревогой посмотрел на господина. Предчувствия князя никогда не обманывали, и Игор собрался, готовый броситься на защиту хозяина по первому его слову.

— Наверху словник Конрада зацепил, проверить надо, — шепнул Влад. — Только ты не ходи, от заклятья эхо досюда достало, значит, кто-то сильный. Так что жди здесь, эликсиры убери подальше. С тем, что мы с тобой тут затеваем, и простой палочник горы свернет, а уж умелый словник…

Князь широким шагом направился к лестнице, а Игор остался, но не пошел к заставленному склянками столу, а, напрягая все свои колдовские силы, вслушивался, искал эхо словничьего нападения. Да так и не учуял. Что дано великому, малому в руки не дается.

А Влад чувствовал, звенело в ушах эхо чужих слов.

И верно, не зря беспокоился. Едва успел прикрыть тайный ход в подвал, как на него из-за угла с непривычной прытью вылетел Конрад, а за ним, беспрерывно болтая, спешил дрянной плешивый старик. При виде князя словник в одно мгновение сник, смолк и отступил на шаг, а Конрад с разбегу едва не врезался в своего господина.

— Куда это ты так торопишься, Коньо? — сурово спросил князь, но смотрел не на провинившегося книжника, а на того, кто посмел в доме Чернского князя его слуг словничьим заклятьем смущать. Старик тотчас смекнул, что один жест Владовой руки отделяет его сейчас от Страстной стены, упал на колени и припал, словно стараясь удержать эту руку, сухими губами к княжьим пальцам.

— Не вели казнить, Владислав-батюшка, — заблажил он козлиным тенорком, — не с худым намерением, но с вестью к тебе…

— Полно валяться, — оборвал Влад. Коньо понемногу приходил в себя, и в глазах его появился ужас от того, что он едва не привел ушлого старика в самую тайную комнату князя. Толстяк попытался отступить на шаг, но Влад ухватил его за плечо и поставил на колени рядом со стариком.

— Где ты видел этого старого кота? — сурово спросил он.

— Да отчего же ты решил, что я его видел? — горестно заскулил Коньо. — В первый раз только и встретил, так он на меня словничью петлю…

Князь гневно топнул, и книжник испуганно замолк.

— Не первый, — медленно и грозно заговорил князь, и под его взглядом словник съежился, почти распластавшись на полу. — Где-то ты уже с ним встречался, потому как такого заклятья с первого раза не бросить. Была уже у этого прохвоста на тебя веревочка, он только потянул посильнее да повел тебя, как козла на бойню. Где ты на него первое заклятье закинул, старик? — ледяным голосом обратился к словнику князь. — Как посмел моего слугу на словничьей веревке вести? Кто тебя послал?

Не успел старик опомниться, как князь выхватил длинный тонкий костяной нож, прижал старика к полу коленом и приставил нож к его тощему горлу. Не растерявшись, Коньо уселся всем немалым весом на судорожно дергавшиеся ноги старика.

— Кто тебя послал? — страшно прошипел князь, и старик почувствовал, как лезвие коснулось его шеи. — Истина, старик, девка ветреная, но меня любит верно. Потому как я подход к ней знаю…

Страх застлал глаза Болюся серой пеленой, и на мгновение померещились ему не серые, холодные глаза князя, а семицветные очи Безносой. Та приложила палец к губам, и словник собрался уже пообещать ей, что слова не вытянет из него Черный Влад. Но князь чуть сильнее нажал, острие прокололо кожу, и тонкая горячая струйка потекла по шее за ворот, вернула старику сознание.