– Хочешь, я сам тебе отвечу на вопрос, который задал? – спросил Гриша.

Дядя, думая о своём, пожал плечами и недовольно произнёс:

– Ну, говори, что ты там замудрил со своими кирпичами?

– Кирпичи похожи друг на друга, а глина для их производства завезена из разных мест. Но на заводе всё очистили и сделали их одинаковыми. Но не это я хотел сказать… Все твои авторитеты, и ты в том числе, дядя, авторитеты до тех пор, пока те, кто вас считает таковыми, кланяются и боготворят вас. И вы, действительно, думаете, что вы и есть те самые, «избранные». Но, как только ваши почитатели исчезнут из вашей жизни, вы оглянетесь назад, а там, рядом, никого не окажется. И вы станете теми самыми кирпичиками в стене. Вот смотрю я на стену и не могу отличить, где там авторитетный кирпич, а где кирпич-таксист. Они все для меня, Гасси, одинаковые!

Григорий стал собираться. Дядя его не останавливал. У дверей племянник повернулся и произнёс с горечью в голосе:

– Если бы хоть один из кирпичей выделялся, ты бы сразу заметил его. Вот что, дядя, я тебе хочу сказать: если ты хочешь выделяться, то позаботься, чтобы твоё окружение не ушло от тебя в один миг. А для этого ты должен быть очень мудрым… Знаешь, бывает, дети умирают – как у богатых родителей, так и у бедных. Горюющие родители им ставят надгробья. Так вот, над могилами детей богатых родителей вырастают целые апартаменты, а бедные родители еле-еле находят деньги, чтобы простой крест поставить.

– Зачем ты мне всё это говоришь? Бредишь что ли?

– Так я хотел спросить, как ты думаешь, дядя, какие из этих родителей любят своих детей больше – богатые или бедные? Они же абсолютно одинаково любят своих детей. Так вот те, кто строят огромные апартаменты над могилами, не для детей своих умерших стараются, а для окружения – и тут они хотят преуспеть! Так кому нужно такое окружение? Ведь если тот богач сделал бы обычную могилу, то его окружение не поняло бы это и потихоньку отвернулось бы от него. Так кому нужно такое окружение и такой богач? Так что, раз взял ты на себя роль авторитета, то будь мудрым. А наступит твоё время, когда придёшь ты к Богу, а он тебе вдруг скажет: «Твоё место не там, где мною изначально тебе было уготовано, а там, где нет меня…»

Дядя, открыв рот, внимательно слушал племянника. Но по глазам его было видно, он ничего не понял из Гришиных слов, так как был занят своими мыслями. Григорий же продолжал дальше:

– Дядь, а представь, что всё это мне объяснил маленький мальчик. И ещё он мне сказал, что скоро уйдёт в мир иной. Ему хоть и семь лет, но он столько знает! Ты даже себе представить не можешь, что он видел… Ладно, дядя, мне сейчас очень нужно побыть одному. Я, пожалуй, лучше пойду…

– Но… ты же хотел ночевать остаться, Григорий?!

– Я передумал. Не могу, – нервно проронил Гриша, направляясь к выходу.

– Ну ладно, иди… Послушай, умник, а ты у своего мальчика спроси про тех троих. Может, он знает, куда они подевались? – иронично кинул вслед уходящему Григорию Агасси.

Гриша шёл к калитке и тихо, себе под нос, бормотал:

– Уж он-то точно знает… Но я тебе об этом ничего не скажу!

ГЛАВА 22

Григорий позвонил Максиму, и тот не заставил себя долго ждать. Буквально через десять минут такси уже стояло возле дома дяди. И как всегда, из приоткрытого окна машины звучала музыка группы «Кабриолет». Создавалось такое впечатление, что Максим улавливал настроение Гриши, и музыка в его машине всегда соответствовала внутреннему состоянию Григория.

– Максим, ты что это, – не выдержав, спросил удивлённо Гриша, – специально мне музыку под настроение ставишь? Когда мне плохо, у тебя песни звучат про зону, а когда хорошо на душе – про любовь. Молодец, Максим! Прямо в точку попадаешь! Спасибо тебе за это! Ну, поехали…

Ехали молча, каждый думал о своём. После недавнего упоминания об антикваре, Григорий вспомнил тут же про Ангелику – про эту чистую, милую и такую наивную девушку. Неожиданно почему-то он подумал про колечко – к чему бы это? Вспоминал он Даниила и его слова, что «всё будет хорошо» – только этим и утешался Гриша в последнее время. Это его настраивало на что-то светлое, хорошее, что непременно ждёт его впереди… И тут сразу же в голове у Григория всплыл образ Вероники: её бездонные зелёно-голубые глаза, волосы, фигура сладостно тревожили его душу.

И в салоне Максима, снова как будто угадывая Гришино настроение, как по мановению волшебной палочки, зазвучала песня «Пусть горит костёр» в исполнении группы «Кабриолет». Улыбнувшись, Григорий произнёс:

– Максим, ты, наверное, психолог! Стоило мне только о хорошем подумать, как музыка в твоём салоне прямо угадала мои чувства и настроение! Вот здорово! Мне это очень нравится.

– Гриш, песня сама идёт. Я тут ни при чём, – усмехнулся Максим, остановившись у автомойки.

Григорий попрощался с Максимом, договорившись с ним о встрече на следующий день, чтобы съездить и уладить кое-какие дела. Они условились, что Максим заедем за ним в полдень. На следующий день, садясь в такси, Гриша с удовольствием, как всегда вслушивался в знакомые мелодии уже полюбившейся ему группы.

Вдруг раздался звонок мобильного, и Фарух весёлым голосом сообщил:

– Эй, дорогой, приходи скорей сюда! Здесь эта женщина красивая. Она всё на дверь кафе смотрит. Наверное, тебя ожидает. Только давай быстро сюда беги. Не задерживайся!

Григорий был приятно удивлён. Грустные мысли мгновенно покинули его, и лучик надежды на приятную встречу блеснул в его душе. Гриша тут же попросил Максима ехать сначала к Белорусскому вокзалу, отложив все дела на потом.

Григорий взглянул на Максима и спросил: