Альберт собрался было сделать шаг для того, чтобы выйти из освещённого круга и подойти поближе к машинам, когда приметил справа от себя, метрах в ста, очертания толстой высокой трубы, окаймлённой в нескольких местах красными огоньками.

Смутное подозрение закралось в душу Альберта. Эту трубу он уже когда-то видел. "Эх, если бы сейчас было светло"! — с досадой подумал он, безуспешно роясь в своей памяти.

— Эй! Ты чо здесь делаешь?! — раздался голос из темноты, а затем в круге света появился высокий человек в камуфляжной форме. В руке он сжимал резиновую дубинку и угрожающе ею помахивал. — А ну, иди сюда!

— Где я? — не растерявшись, спросил Альберт, поднося фляжку ближе и ближе ко рту.

— Нажрутся всякого дерьма, а потом кружат тут! — прорычал "камуфляж". — Это кирпичный завод, алкаш ты хренов! А до города — десять километров, и ты у меня щас мигом протрезвеешь и домой побежишь на полусогнутых! — прокричал охранник и двинулся прямо на Альберта, отведя свою чёрную дубинку для удара.

Альберт, не желая продолжать столь "приятный" разговор, сделал быстрый глоток из фляжки...

***

Он вновь очутился в Мазергале, в таверне "Рыбья голова", в тесной маленькой каморке и лишь снежинки, которые успели облепить его одежду во время "короткой прогулки" теперь быстро таяли, превращаясь в мелкие холодные капельки воды.

"Вот козёл! — подумал Альберт. — Не разобравшись, что к чему — сразу с дубинкой! Пёс дворовый!".

Он положил фляжку в карман, повесил куртку и шапку на крюк вешалки, снял ботинки и, завалившись на кровать, "окунулся" в раздумья.

"Прежде всего, мне, конечно, очень повезло, — размышлял Альберт, прикуривая сигарету от свечки. — После того, как этот тип заикнулся о кирпичном заводе, всё сразу и встало на свои места. Смесь Забредягина работает! Да ещё как работает! Значит так. Кирпичный завод находится в десяти километрах от городка N, и от того места, где я впервые появился в этой Мазергале, до Бруксы тоже примерно десять километров. Следовательно, если я доберусь до моей кучи камней на берегу моря и там выпью "Градиент-Z", я окажусь не где-нибудь, а в своей N-ской квартире!".

Придя к такому выводу, Альберт успокоился и, потягиваясь, закрыл глаза, собираясь немного поспать. Однако, несмотря на усталость, заснуть он так и не смог. Его одолевали противоречивые чувства. С одной стороны Альберт ощущал себя человеком, обретшим неподвластную другим людям возможность пребывания в любом из двух миров, а с другой стороны он понимал, что "Градиент-Z" когда-нибудь закончится и ему придётся опять вести скучную жизнь в городке N, вновь ходить на работу, вновь разговаривать с людьми, которые понятия не имеют, что есть где-то такая необыкновенная, пусть и дикая страна — Мазергала.

Потом он подумал о Забредягине, подумал, что может нужно расспросить местных жителей о том, не появлялся ли в этих краях ещё один странный чужеземец, но тут же "отбросил" эту мысль, решив, что с такими вопросами следует повременить, потому, как Забредягин переместился всего два дня назад и, вполне возможно, что о нём здесь ещё никто ничего не знает. Альберт решил, что отныне стоит прислушиваться ко всем разговорам мазергалийцев, пусть даже эти разговоры, на первый взгляд и не будут иметь никакого отношения к Забредягину.

Время летело быстро. Посмотрев на часы, Альберт с удивлением понял, что пора вновь идти к Эльве. Теперь Альберт чувствовал себя уверенно, зная, что в любой момент он может вернуться в Россию. Однако он решил, что окончательно покинет Мазергалу лишь тогда, когда будет абсолютно уверен в том, что Эльва больше не нуждается в его помощи. Он встал, оделся, захватил с собой аптечку (свою сумку Альберт решил пока оставить в таверне) и, выйдя в коридор, громко постучал в дверь соседней комнаты с номером "восемь".

— Кто там? — раздался изнутри недовольный скрипучий голос.

— Это я — Альберт! Пора вставать, господин Кристис! Нам надо идти к Дунгару! Или вы забыли?

— Ух, как крепко я заснул, — сказал Кристис, открывая дверь. — Конечно, конечно, сейчас я накину плащ и пойдём.

Проходя по коридору, они услышали громогласный храп, доносящийся из-за двери одной из комнат. Так мог храпеть человек, уставший после трудного дня или изрядно подвыпивший. Альберт, проходя мимо этой двери, слегка стукнул в неё кулаком. Храп прекратился.

— Я бы не советовал вам впредь делать этого, — назидательно сказал Кристис. — Это, наверняка, капитан какого-нибудь судна. А моряки — люди вспыльчивые. Видели, сколько их было в таверне сегодня вечером?

Альберт махнул рукой, давая понять, что нравоучения ему ни к чему. Он чувствовал сейчас большой душевный подъём.

Они вышли в зал таверны. От всей многочисленной толпы, заполнявшей "Рыбью голову" вечером, осталось всего четыре посетителя, которые, видимо и не собирались покидать это заведение. Они были пьяны и, заплетающимися языками, что-то доказывали друг другу. Со стороны было видно, что их беседа могла в любой момент перерасти в потасовку.