— Рори, — голос Дорана вывел меня из оцепенения, — иди с моей охраной, тебя проводят к лекарю. Все же лучше осмотреть. Я приду к тебе вечером.

Он еще на секс рассчитывает? Нет уж, спасибо. Я теперь неделю не смогу на голого мужчину смотреть.

Я оглянулась, следуя за одним из телохранителей. И успела заметить, как Орния встает с кресла и неторопливо направляется к Дорану. А потом ткань скрыла от моего взгляда ложу.

— Пошли быстрее, — поторопил телохранитель. — У лекаря и без тебя забот хватает.

Это да. Хэдину надо набрать кучу пробирок с кровью. Причем так, чтобы это не бросалось в глаза.

— А на Играх не бывает погибших?

На ответ я не особо рассчитывала, но телохранитель, видимо, был не прочь поболтать.

— Очень редко. И если вмешивается Король по праву Судьи Альвехайма.

— Оу, — озадачилась я. — А зачем он вмешивается?

— Если чувствует, что за преступление мало отплатить лишь кровью и унижением.

— Он убивает сам?

— Зачем сам? — ухмыльнулся собеседник, — Отдает Теням Охоты на потеху. То еще зрелище, скажу. Так, давай сюда.

Хэдин и Джиоллэйдх нашлись в просторном помещении с кучей каменных лежанок. Они плавно перемещались между пострадавшими на Играх, негромко с ними разговаривали, лечили. На моих глазах затягивались жуткие и несовместимые с жизнью раны. Мужчины и женщины, все красивые и почти каждый с каким-нибудь уродством. Начиная от безобидной третьей груди и заканчивая отсутствием затылка. Надо спросить у Хэдина, всегда ли у них такое было.

Еще и радиация эта… нехорошо мне было на душе. Муторно.

Хэдин заметил меня, кивнул Джиоллэйдху, а сам склонился над девушкой, у которой обе руки держались буквально на нитках сухожилий.

Вот зверье все-таки.

Как такое может нравиться? Задала сама себе вопрос и тут же вспомнила ощущения при взгляде на Арену. Мой внутренний зверь явно тогда оживился.

И этот секс… безумный и животный.

Что со мной?

Этот же ответ я задала и подошедшему Джиоллэйдху. Тот просканировал меня и пожал плечами:

— Аврора, не вижу проблем с твоим здоровьем. Легкая натертость при сексе сама пройдет. Хотя, ладно, давай залечу.

Он прижал руку куда-то в районе живота, при этом пристально глядя мне в глаза своими, яркими и зелеными. Практически сияющими от внутренней силы фейри. Мне даже показалось, что его рыжие волосы развеваются от невидимого ветра.

Ага, а пальцы уже нагло поглаживают мой живот, спускаясь все ниже.

— Не надо, — попросила, отступая на шаг. И так из одежды одни лишь цепочки, а тут еще и облапать пытаются.

— Жаль, — тихо проговорил рыжий, но руку убрал и выпрямился. — Ты здорова, Аврора, даже… слишком.

— Это как?

Джиоллэйдх пожал плечами, мол, сама догадайся, потом проговорил:

— Тебе лучше отсюда уйти. Тут не самое красивое зрелище для человека, верно?

— Ты просто наши японские хорроры не смотрел.

— Кого?

Я вздохнула и постаралась объяснить:

— Людям показывают фильмы… ты знаешь, что это?

Джиоллэйдх молча покачал головой. Отлично, теперь у нас ликбез по кинематографу.

— Это движущиеся картинки. Разные истории. Люди играют роли, их запечатлевают на специальной аппаратуре, а потом показывают другим людям. Хоррор — это страшные истории, с костюмами чудовищ. Блин, как еще объяснить-то?

— Я понял. Вы так развлекаетесь? Вместо Арены? Безопасно боитесь.

— В точку!

— Иди, Аврора, а то я готов бросить вызов Королю, а это приговор.

— Фейри гораздо красивее.

— Ты — гораздо загадочнее, — шепнул рыжий, цепляя мой взгляд, — а я люблю загадки.

Я почти утонула в его глазах, сверкающих от Чар. Хотя разум орал, чтобы очнулась. Кое-как отвела взгляд в сторону, за спину Джиоллэйдха… как раз, чтобы увидеть, как один из раненых приподнимается и зачем-то протягивает руку в направлении рыжего.

Дальше все слилось в одну размазанную картину. Я отчетливо увидела, как рука раненого едва заметно начала пульсировать. Это выглядело очень странно. Словно вокруг руки дрожал раскаленный воздух.

Тут сработала интуиция. Я толкнула Джиоллэйдха в сторону, а в следующую секунду меня вместе с ним буквально смело с места. Чем-то невидимым, но ужасно сильным. Пролетев по воздуху метра два точно, я приземлилась на пол, подмяв под себя рыжего. Взвизгнула от резкой боли в лодыжке. И замерла, боясь шевельнуться. Потому что вокруг начался настоящий хаос.