— Алекс…андер, чем обязана высокой чести визита начальника департамента разрешений и допусков? — немного взволнованно спросила Хоуп, подойдя к нему. Она не могла разглядеть деталей в полумраке, но ясно видела мягкий взгляд Алекса, поэтому немного запнулась при произношении полной формы имени гостя.

— Вчера во дворце Вы забрали Вашу аккредитацию, но забыли Ваш бейджик. Я пытался Вас разыскать, но среди тысяч приглашённых гостей сделать это оказалось весьма непростой задачей… — даже несмотря на красоту Ваших длинных волос, добавил он про себя, — Вот Ваш бейджик, пожалуйста, не теряйте его, — мужчина мягко улыбнулся, протягивая девушке бейдж.

Липкий холодок страха и в то же время чувство признательности окутали Хоуп. Первое чувство ползло от низа спины вверх к шее, второе же разливалось светом благодарности от груди вниз, наполняя тело изнутри теплотой приятных чувств. Ведь люди и за меньшее пропадали на срок тридцать суток, и только потом родные узнавали, что они были «приглашены» в лагерь перевоспитания. И как же она сегодня шла по улице и, более того, была в департаменте без бейджа? Хоуп не просто родилась в рубашке, а в целом костюме да ещё и с серебряной заколкой в волосах.

Но вместо слов теплоты, которые сами подступали к горлу, девушка неожиданно выпалила:

— Это всё? Если так, то прошу Вас покинуть наш дом! Мне рано утром нужно в редакцию, а время сейчас позднее.

Если бы в тот момент Хоуп сумела бы разглядеть глаза Алекса, то можно было увидеть, что они округлились и стали чуть печальнее обычного.

— Зачем Вы так? Я же хотел Вам помо… — начал было гость, но девушка перебила:

— Помочь? Помочь? — казалось, хозяйка дома была вне себя от ярости. — Вчера и так хорошо помогли всем честным гражданам государства! Новая программа по экономии гробов? В чём родился, в том и похоронился? А теперь Вы стоите тут и ждёте слов признательности, как от собаки, которую вчера высекли, а сегодня снизошли до того, чтобы покормить и дать сахарную косточку?!

Слышно было лишь тяжёлое дыхание, неровное и тяжелое дыхание двоих людей.

— Хоуп, Вы многого не знаете. По-Вашему, я принимаю законы, стандарты и правила? — тихо спросил Алекс. — Так вот, это вовсе не так. И академию я заканчивал не на факультете разрешений, а на защиту населения. Грезил, что буду помогать людям… Но через полгода моей работы, всё подразделение защиты прикрыли, а защитников переквалифицировали в контролёров. И, кстати, почему бы мне не обозлиться на человека, работающего в главной газете, которая продвигает пропаганду блага новых законов и поощрения массового послушания и повиновения? А что, по-моему, справедливо, если бы и я испытывал эти чувства к такому человеку, как Вы, Хоуп. Но моего опыта и остроты взгляда хватает, чтобы понять — Вы не такая, у Вас доброе и чистое сердце. Но всем нам нужно, а иначе говоря, приходится служить государству, патриарху и комитету…

Хоуп, какое-то время ещё вглядываясь в сумрак, за которым скрывалась синева его глаз, пыталась определить: правду ли он сказал?.. При этом сердце учащённо шептало, что каждое слово было чистейшей правдой.

— Я не знала, правда, — только и сказала она. — Большое Вам спасибо за бейджик. Ещё больше я благодарна за Ваши слова. Спасибо…

— Всё в порядке, заблуждение — часть нашего времени и в том числе общая идеология, — ответил Алекс. Через минуту обоюдного молчания он добавил: — Время уже позднее, Вам нужно выспаться да и мне собираться пора. Но позвольте узнать Ваш номер телефона? Вдруг Вы снова что-то потеряете, а так я смогу Вам написать в «WhereApp» и оперативнее Вас найти…

Слова были сказаны от всей души, но угловато; казалось, Алекс был смущён. Это ничуть не испортило момент, а наоборот, придало естественности этому вечернему разговору, и улыбка разлилась по лицу девушки:

— Хорошо. Только давай на ты. И можешь звать меня Хоуппи: мне так нравится больше… А Хоуп меня зовёт главный редактор «Гражданина». Я всегда напрягаюсь от такого обращения, как будто бы я на работе.

Продиктовав свой номер и записав номер Хоуп — так, на всякий случай, вечерний гость удалился в послезакатную мглу, пожелав доброй ночи.

«Эх, Алекс…. С тобой я и правда хотела бы встретить закат!» — мечтательно размышляла девушка.

В эту ночь ей снился Алекс. Как они вместе, держась за руки, подходят к стене и ждут заката. А с первыми оранжевыми лучами, когда диск солнца катится ко сну, он наконец нежно целует её. И всё былое растворялось — оставался только Алекс да розовеющее небо.

Где-то на фоне играла прекрасная мелодия, и, когда Хоуп разбудили, она ещё звучала звонкой трелью в голове девушки, позволив подпевать и выжить в этот день под свой ритм.

========== Глава 5 ==========

В издательстве творился обычный кошмар: кроме того, что нужно было в самых лучших словах расписать новые законы, так необходимо было уточнить для всех «одарённых», почему они обязаны их соблюдать. И как только девушка заставила себя сесть за статью, подбадриваясь, помимо мелодии, тем, что она обязательно ввернёт в середину слова о трактовке буквы закона и скрытый намёк на непоколебимость человеческих чувств и природы.

Но в этот самый момент раздался звонок её рабочего телефона, как будто бы кто-то мог проникнуть в её разум и стал действовать на опережение крамольных помыслов.