Я и Фрес, главная сила нашего сборного отряда. Поверх привычной одежды накинуты теплые меховые плащи. У нас по небольшой сумке за плечами, запас еды. Отец с матерью провожают. Отец ведет себя как обычно. А вот у мамы глаза на мокром месте, покрасневшие.

– Идите сюда, мальчики, - мама притягивает нас в нежные объятья, - Я все утро плакала. Не хотела вас отпускать.

– Мам, - глажу ее по спине, -Все будет в порядке.

Она отстранилась, сморгнула слезинку.

– Гидеон заставил меня понять, вы выросли, - мама осторожно целует в лоб меня, брата, - Возвращайтесь невредимыми.

Отец лишь скупо кивнул.

– Не будет вестей - через три дня брошу туда все армию.

– Мы вернемся раньше, - Фрес улыбается, - Но радует, что за нас отомстят, если что.

Мама расплакалась. Идиот, надо же было такое ляпнуть! Оставляем остальное на отца. Тянуть не стали, отправляемся в путь. До гор воспользуемся парой повозок, на ночь встанем лагерем. Дальше только пешком, как объясняли низушники.

Горы Турдум. Жители Альсаса привыкли к ним, не замечают величия природных гигантов. Мы достигли гор до того, как село солнце. Встали лагерем в маленьком леске. Весна, а горы укрыты снегом от пиков до подножия. Зубы стучат, пальцы не гнутся. Вдыхаешь стуженный воздух, будто пьешь ледяную воду, ломит зубы. Я запрокинул голову, не в силах оторвать взгляд. Горы дышат мощью, первобытной, непоколебимой. Здесь магия наполняет все, воздух, землю, снег. Почему я раньше здесь не был? Потрясающее место.

– Господин Азидал, идите к костру, - Гилан зовет меня.

Оборачиваюсь. Палатки установили, наш с братом шатер больше всех. Красный, просторный. Возле него обычные палатки воинов Альсаса. Чуть в стороне обосновались серые. Костры пылают, запах мяса плывет.

Возле нашего шатра большой костер, накидали бревен вокруг, чтобы присесть. На треногах висит котел, кипит похлебка. Охотно присоединяюсь. Гилан вручает деревянную плошку с ароматной мясной похлебкой. Горячее, то что надо! Ем, обжигая губы и язык, тепло расходится изнутри. Воины травят байки, вокруг лагеря ходят часовые.

Низушники подходят.

– Можно и нам присесть?

Места еще навалом, напротив нас вообще пусто. Но люди смотрят на меня. Улыбаюсь.

– Конечно. Для Кэхас всегда найдется местечко. И немного горячей еды.

Гилан понимает намек, через минуту низушники во всю наворачивают ложками. Сели рядом, поговорить хотят.

– Неплохой вкус!
– нахваливает низушник, - А кто готовил?

– Я, - вяло махнул рукой воин с краю.

– Необычный привкус, согревает! Хочется есть и есть!

– Это семена черносливки, - оживился воин, - Если размолоть, то получится что-то вроде перца. Только они не такие дорогие. И не жгут язык, а греют. Главный фокус - правильно прогреть их перед готовкой.

– А ты хорош в этом, - одобрительно кивают низушники.

Не хитрая похвала разбивает лед меж людьми и низушниками. Воины охотно включились в разговор. Низушники травят смешные байки, от которых даже Гилан за живот хватается, смеется до слез. Народ как-то незаметно собрался у нашего костра. Места все заняли.

– Извини меня, почтенный кэхас, - склоняю голову, - Я так и не узнал ваших имен.

– А, точно, - низушник чешет нос пальцем, - Ваш барон уж больно резок был. Все ему расскажи, да немедленно. Как-то не хотелось представляться. Гном меня звать. Воин клана Турдум я. Это Малам, а это Даган, тоже воины.

Другие двое, молча кивают, не разговорчивые парни.

– Скажи мне, Гном, а что там с проклятьем? Ты говорил, подробности расскажешь, когда лагерем встанем.

– Проклятье, - Гном мрачнеет лицом, - Тяжкая это тема для нас, Первый. Но я расскажу, раз для дела надо.

– Зови меня Азидал. Мне уже порядком надоело отовсюду слышать "Первый". Словно мы и не люди вовсе.

Гном тихо отвечает:

– Для большинства кэхас, только вы - люди.

– Не будем об этом. Что не так с водой в горах?

– Не только с водой. Вино, растопленный снег, сок, все будет проклято, только переступишь границу. Минут десять отсюда в сторону гор и лучше вообще ничего не пить.