Марсианин зашевелился, посмотрел по сторонам, потом вдруг нагнулся и подхватил Виллиса.

– Эй! – завопил Джим. – А ну положи его!

Ответа не было.

Джим поспешно обернулся к Фрэнку:

– Скажи ему, Фрэнк. Меня он никогда не поймет. Пожалуйста!

Джим плохо понимал язык марсиан, а говорил на нем еще хуже. У Фрэнка получалось немного лучше, но только в сравнении с Джимом. Люди, говорящие по-марсиански, жалуются, что от этого болит горло.

– А что ему сказать?

– Скажи, чтобы положил Виллиса! А не то, ей-богу, я сожгу ему ноги!

– Ой, ладно, Джим, ты никогда ничего такого не сделаешь. Иначе у всей твоей семьи будут большие проблемы.

– Если он как-то повредит Виллису, я обязательно это сделаю!

– Пора бы тебе повзрослеть, парень. Марсиане никогда никому не причиняют вреда.

– Вот и скажи – пусть отпустит Виллиса.

– Попробую.

Фрэнк скривил рот и приступил к делу. Произношение, и без того плохое, искажалось вдобавок маской и волнением. Все же Фрэнк с грехом пополам прокудахтал и прокаркал фразу, которая как будто передавала смысл просьбы Джима.

Никакого результата.

Фрэнк попробовал еще раз, прибегнув теперь к другой идиоме, – с тем же успехом.

– Бесполезно, Джим, – сознался он. – То ли он не понимает, то ли не желает понимать.

– Виллис! – закричал Джим. – Эй, Виллис! Ты как там?

– Виллис хорошо!

– Прыгай! Я тебя поймаю.

– Виллис хорошо.

Марсианин покачал головой, – похоже, он наконец-то обнаружил присутствие Джима. Виллиса он держал в одной руке; две другие руки внезапно опустились и поймали Джима – одна ладонь подхватила его сзади, другая придерживала за живот. Из-за нее Джим не смог добраться до своего пистолета, что было, пожалуй, к лучшему.

Джим почувствовал, что его отрывают от земли, а потом он очутился прямо перед большим влажным глазом марсианина. Марсианин покачивал головой, чтобы как следует рассмотреть Джима.

Сейчас Джим был ближе к марсианину, чем когда-либо в своей жизни, и не слишком этому радовался. Хуже всего было то, что миниатюрный компрессор, расположенный в верхней части его маски, теперь нагнетал под маску не только разреженный воздух, но и запах тела туземца. Вонь была удушающей. Он попробовал вывернуться, но марсианин, такой хрупкий с виду, был сильнее его.

Неожиданно марсианин что-то прогудел, голос шел у него с макушки. Джим не понял, что он сказал, уловил только символ вопроса в начале предложения, но голос произвел на него странное действие. В этом режущем ухо карканье было столько тепла, симпатии и дружелюбия, что Джим перестал бояться. Туземец стал казаться ему старым и близким другом. Даже вонь больше не беспокоила Джима.

Марсианин повторил вопрос.

– Что он сказал, Фрэнк?

– Не уловил. Поджарить его? – Фрэнк стоял внизу, нервно сжимая в руке пистолет, дуло которого плясало в воздухе, и, похоже, не знал, что ему делать.

– Нет-нет! Он настроен мирно, только я его не понимаю.

Марсианин снова заговорил. Фрэнк вслушался и произнес:

– Кажется, он приглашает тебя пойти с ним.

Джим колебался лишь долю секунды:

– Скажи, я согласен.

– Джим, ты в своем уме?

– Все нормально. Он ничего плохого не замышляет, я уверен.

– Ну ладно. – И Фрэнк прокаркал утвердительный ответ.

Туземец поджал одну ногу и быстро зашагал к городу.

Фрэнк трусил следом, изо всех сил стараясь не отставать, но марсианин шел слишком быстро. Фрэнк задохнулся, остановился и крикнул:

– Подождите меня!

Маска глушила его голос.

Джим попытался построить фразу с просьбой остановиться, понял, что не сможет, потом его осенило.

– Виллис, Виллис, мальчик мой. Скажи ему, пусть подождет Фрэнка.

– Подождать Фрэнк? – с сомнением протянул Виллис.

– Да. Подождать Фрэнк.

– Ладно.

Виллис угукнул что-то их новому другу, марсианин остановился и опустил третью ногу. Когда Фрэнк, отдуваясь, догнал их, марсианин оторвал одну руку от Джима и подхватил ею Фрэнка.

– Эй! – запротестовал Фрэнк. – Ты это брось!

– Спокойствие, – сказал Джим.

– Да не хочу я, чтобы меня несли. Фу, господи, какой запах! Бу-э-э!

– Запах? Не будь девчонкой, он пахнет получше, чем ты.

Фрэнк начал что-то отвечать, но его прервал марсианин – он снова тронулся в путь. Обремененный новой ношей, он теперь шел на трех ногах, чередуя их так, чтобы в любой момент две ноги опирались на землю. Аллюр был тряским, но на удивление быстрым. Фрэнк перевел дыхание и продолжил: