На лице варлока все более четко читалось раздражение и гнев. Этот тип помешан на битве, а потому такой паршивый бой со слабаками просто бесит его, что заставляет его совершать ошибки.

Оттолкнувшись руками, Эмиль нанес еще одну руку на пол, а затем бросился к последнему месту где нужно нарисовать символ.

– Бесите...
– прорычал Уилл.
– БЕСИТЕ!

От него во все стороны ударил жар, а потому магу пришлось остановиться и выдернуть амазонку из-под удара, защищая ее ледяным воздухом от огня. Девушку дернуло к нему, а Уилл вслед ей посла сферу пламени.

– Мрак!
– выругался он, кинувшись вперед спасая ее от смерти.
– Интуул!
– произнес он, окружая себя и девушку ледяным барьером!

Взрыв!

Огнем и ударной волной их обоих отшвыривает в сторону, по пути защита слетает и их обоих разбрасывает в разные стороны.

Резкая боль!

Нога варлока влетает Эмилю в живот, швыряя его в пол!

Приземлившись, он на миг потерял возможность дышать, но это не помешало ему тут же перекатиться в сторону, чтобы спастись от тесака. Все же тренировки с отцом дают о себе знать. Уклонение от блинка были вбиты ему с детства.

– Агх!
– закряхтел он, когда второй удар ногой подкинул его в воздух и швырнул в сторону.

– Ты совершаешь слишком много лишних действий, Сын Себастьяна, - фыркнул Уилл.

Тут же поднял свой тесак, блокируя атаку Зефиры даже не глядя на нее. Затем хватает ее за руку и кидает ее в его сторону.

Эмиль тряхнул головой и поднял голову.

Мрачный Уилл стоял недалеко, и смотрел на него очень злым взглядом. Нет, на пощаду можно и не рассчитывать, Эмиль с самого начала понимал это, но все равно было немного страшно.

Выплюнув кровь, он начал подниматься...

Поднимался тяжело, с кряхтением и стоном, но лишь для того, чтобы усыпить бдительность противника, пока его пальцы быстро начертили последнюю руну.

– Может и так, - сказал маг, вставая на ноги. За спиной начала подниматься Зефира, она лишь получила пару шишек, так как телом покрепче его будет.
– Просто меня учили, что даже лишние действия могут быть полезными в общей картине боя.

– Ты имеешь в виду рунное заклинание, которое готовишь, чтобы убить меня?
– фыркнул он.
– Может я и в гневе, но не слепой, вижу, что ты руками делаешь. Не получится.

– Поживем, увидим, - усмехнулся Эмиль. Он скрестил руки перед собой.
– О, источник всех душ, сущих в вечности и бесконечности, - начал он читать заклинание, на что варлок лишь закатил глаза.
– О, вечное голубое пламя, - его шепот разносился по залу, и отдавалось в разуме жутким шепотом.
– Оковы астрала, придите на зов мой.

Уилл резко исчезает и появляется над ним, чтобы закончить все одним ударом.

– ЭМИЛЬ!
– кричит Зефира, кинувшись к нему на помощь, но она не успеет дойти...

Да, и не нужно.

Тесак, окруженный огнем, несется в голову магу и почти достигает его пепельных волос.

– Ангвенда Эала, - произнес он.

В следующий миг из рун, что были выжжены на полу Эмиля вырвались огненные цепи, которые словно стая змей устремились к варлоку. Цепи из синего пламени мгновенно достигли его и вонзились в плоть воителя, проникая через его кожу и кости, прямо в душу, заковывая Духа Огня!

– АГрх!
– застонал Уилл, когда заклятье парализовало его.

Да, вероятно, это очень больно, когда заключенного в его теле Духа заковывают в цепи.

– Ты сосуд для Духа Огня, а потому ловушки астральных созданий вполне себе действуют на тебя, - спокойно произнес Эмиль отходя от Уилла.

Варлок так и остался висеть в воздухе, а синие огненные цепи, вошедшие в его тело, держали его на весу полностью сковывая душу. На это заклинание Эмиль потратил очень много сил, а потому лишь силой воли оставался на ногах.

– Эмиль!
– к нему бросилась Зефира.

– Я в порядке, - улыбнулся парень, чтобы успокоить девушку.

– Не пугай меня больше так, - покачала она головой.

– Прости, это был единственный шанс.

– Он не вырвется?
– забеспокоилась она.

– Не сразу, - ответил маг.
– Цепи Изначального Пламени сдерживают Духа Огня в его теле, а потому любая попытка освободится, будет сопровождаться немой болью. Вечно удерживать его не смогут, но хотя бы час у нас есть. За это время я подготовлю более полную печать, из которой он уже не выберется.