«Истинное спасение не может быть уделом каждого!» – повторил про себя Бернар. Сейчас эти слова обрели в его голове новый, непонятый ранее смысл. Тем временем Иосиф дернул его за рукав. Оказывается, любопытный монах уже перескочил на другую тему:

– И еще одно: из их слов я понял, что бродягу, убитого в лесу, они знают и его смерть их беспокоит еще больше! – с этими словами Иосиф развернулся и заковылял в сторону, и только в этот момент Бернар вспомнил, что так и не спросил, а кто же был собеседником аббата.

Гарик вернулся на этот раз с работы пораньше. На его приход ни Настя, ни Бодлер не обратили ровно никакого внимания. Он насторожился. Его гости все больше стали походить на что-то затевающую дружную парочку. Что-то они слишком быстро нашли общий язык.

– У вас вид двух заговорщиков, – констатировал он.

– С чего ты взял? – пожала как ни в чем не бывало плечами Настя, Бодлер же уставился с виноватым видом в пол. «Вот болван, врать не умеет!» – пришла к грустному выводу Настя. Гарик тем временем закипал электрическим чайником, то есть быстро и шумно.

– Вы меня за кого держите, за полного идиота? Выкладывайте, что задумали!

– Ничего особенного мы не задумали, – с невинным видом ответила Настя.

– Бодлер! Я тебя как облупленного знаю, раскалывайся! – обратился к слабому звену Гарик.

Алекс вздохнул:

– Просто собираем информацию о Магнусе.

– Понятно, в детективов играете! Я же просил Настю в это дело не вмешивать!

Обычно покладистая Столетова возмутилась:

– Перестань обращаться со мной как с ребенком, я как-нибудь сама разберусь, куда мне вмешиваться, а куда нет!

Не ожидавший отпора Гарик благоразумно отступил:

– Это может быть опасным.

– Что может быть опасным? Собирать информацию о прошлом Вельтэнов по генеалогическим сайтам? – кипятилась Настя.

– А поподробнее можно? – более мирным тоном попросил Арутюнян.

Настя быстро сменила гнев на милость и ввела Гарика в курс дела. После просмотренной картины похорон Магнуса и чтения завещания Насте и Алексу захотелось узнать побольше о семье погибшего. Надо же было с чего-нибудь начинать. Бодлер отправился на добычу архивной информации. Благо дело, большинство архивов было нумеризировано. Настя же решила побродить по генеалогическим сайтам: чем черт не шутит, может быть, в семье Вельтэнов были любители генеалогии.

Через пару часов напряженного труда стала вырисовываться интересная картина. Во-первых, де Вельтэны оказались самыми заурядными самозванцами. То есть приставку «де» приставил к собственной фамилии пра-пра- и далее прадед Магнуса почти сразу после реставрации старого режима в 1828 году. И буржуа Пьер Вельтэн, занимавшийся строительством доходных домов в Лионе, самолично «обаристократился». Никто возражать не стал, и постепенно прижилось. Но еще раньше произошло следующее: камень для постройки загородного дома де Вельтэны взяли не где-нибудь, а на развалинах монастыря Клюни. Правда, в этот момент развалины еще были не слишком развалившимися, но пра…прадеда эта проблема нисколько не интересовала. Время было революционное. Религия, как и полагается, была опиумом для народа, да еще поддерживала королевскую власть. Плюс ко всему монахов толком в монастыре не было: то ли мода прошла, то ли революционеры руку приложили. Так и превратился знаменитый монастырь в заурядную каменоломню. Этот факт следовало взять на заметку.

То есть конец XVIII и весь XIX век пошел Вельтэнам на пользу. XX оказался менее успешным. После Первой мировой войны семья разорилась: неудачные капиталовложения, биржевой крах, чуть не пошли по миру. Правда, в случае Вельтэнов это звучало несколько иначе: чуть не продали фамильный дом, тот самый, построенный из камней легендарного монастыря. После Второй мировой полегчало. Фаянсовый завод деда Эдуарда разросся, он выиграл несколько государственных заказов на обустройство ванных и туалетов дешевого жилья на окраинах Лиона, Дижона, Марселя и еще нескольких городов юго-западной Франции.

– Спасибо за историю, только какое отношение она может иметь к убийству Магнуса? – задал логичный вопрос Гарик.

– Пока не знаем, – ответила Настя.

– То есть никакого скелета в шкафу или старинной вендетты?

– Скелет, он на то и в шкафу, чтобы его никто не видел, – резонно заметил Бодлер.

– Согласен, хотя лучше бы ты, не теряя времени, вышел на ваших общих знакомых. Может быть, им известно что-то интересное.

Хакеру было явно не по себе. Общение с обычными представителями человеческого рода не входило в разряд его любимых занятий.

– У нас общих знакомых почти нет.

– Вы вместе учились, – напомнил Арутюнян.

– Подумаешь, учились, всего год.

– Мы с тобой тоже всего один год вместе учились, – не отставал Гарик.

– Гарик прав, – вступила в разговор Настя, – чем больше информации, тем лучше.

Бодлер, поняв, что остался в одиночестве, с обреченным выражением на лице потянулся к мобильнику.

– Назвался сыщиком, смирись, – хмыкнул Гарик.

Алекс только глазами сверкнул. Тем более найденный им общий приятель Патрик на сообщение отозвался без промедления. Гибели Магнуса удивился и искренне расстроился. Но общение с ним оказалось малопродуктивным. Эдуард обращался к нему несколько раз, в основном за советами в капиталовложениях. Патрик работал в инвестиционном банке Ротшильдов. Единственный факт привлек внимание троицы. Де Вельтэн однажды попросил приятеля навести справки о Вальтере Дильсе. Патрик просьбу выполнил и лишних вопросов задавать не стал, традиционная сдержанность банковского работника обязывала.