– Что ты делаешь? – спрашивает Пандора, когда входит в свою комнату. Она бросает сумку на пол, и книги вываливаются из нее.

Я бегаю на ее беговой дорожке. Бег всегда прочищает мне мозги, но сегодня, похоже, это не сработает. Дыра где-то в моем желудке и не собирается стягиваться. Я ощущаю себя сгустком нервозной энергии и не знаю, что с этим делать. Я – та, кто всегда счастлив. Я никогда не позволяла ничему выбить меня из колеи. Но сегодняшний день отстой, и я больше не могу сохранять фальшивую улыбку на своем лице, с которой слоняюсь весь день. Я пыталась притвориться, что слова Ивана меня не задели и вести себя так, будто я не позволила какому-то мужчине с такой легкостью украсть мое сердце и разбить его.

– А на что похоже? – огрызаюсь я. Она приподнимает брови и вскидывает руки вверх, молчаливо спрашивая. Я знаю, о чем. Она любит бегать на тренажере, а я на улице. Но бег на улице означает, что я должна взять с собой охрану, а я изо всех сил старалась избегать Ивана весь день.

Когда он ждал меня сегодня, чтобы отвезти в школу, я не села на переднее сидение. Я сразу пошла назад, даже села за него, чтобы и возможности видеть его не иметь. Чтобы не пялиться на его татуировки и не отслеживать их взглядом. Чтобы не пытаться потянуться к нему и не прикоснуться. Я не проронила ни слова, когда проходила мимо него к зданию школы. Я продолжала молчать все время, что было не похоже на меня.

Но я выходила посмотреть, пришел ли он к скамейке во время ланча. Пришел. Так что я осталась внутри и пошла в столовую. Зачем он пришел к скамейке? Прошлой ночью он ясно дал понять, что ему лучше живется без меня и что все было нормально, пока не появилась я. Я думала, что нравлюсь ему. Чушь какая-то. Хуже всего, что по какой-то причине я считала, что этот мужчина никогда не обидит меня. Он – защитник, но сам принес мне эти страдания. Боль все так же остается сильной, без намека на ослабление.

Что-то тянуло меня к нему. Мне казалось, что я нужна ему. Я хотела, чтобы он нуждался во мне.

– Готова поговорить об этом? Вижу, что ты скинула свою фальшивую улыбку, - произносит Пандора, падая спиной на кровать, ясное дело, заметив мое сегодняшнее поведение, хотя ничего не говорила на этот счет до сих пор.

Я останавливаю беговую дорожку и спрыгиваю с нее. Пандора двигается на кровати, и я заваливаюсь рядом с ней. Ее рука скользит в мою.

– Я ему не нравлюсь.

– Чушь собачья. Ты всем нравишься. И иногда это немного раздражает.

Пандора – не самый общительный человек. Я прихожу куда-то и общаюсь со всеми. Она же избегает людей, как будто они чумные.

Перекатываюсь на бок и смотрю на нее.

– Как так случилось, что первый парень, которого я захотела…

Пандора выгибает бровь.

– Ладно-ладно, в смысле, по-настоящему захотела, больше, чем просто флирт в школе, даже не хочет находиться рядом со мной?

Наверное, это карма. Пандора постоянно шутила, что однажды кто-то разобьет мне сердце.

– Честно говоря, понятия не имею. И по нему ничего не понятно. Такое ощущение, что он только и делает, что хмурится. Но я нечасто находилась рядом с ним.

Я снова падаю на спину, поднимая глаза к потолку.

– Все это к лучшему, - она сжимает мою руку. – Пенелопа, этот мужчина мутный. Он явно прошел через ад. Я уверена, что, если он расскажет тебе об этом, ты будешь плакать и грустить несколько недель. Ты же такая мягкая, милая и принимаешь все близко к сердцу. Тебе нужен кто-то, кто сможет ответить тебе тем же.

– Недавно я прикоснулась к нему, и он вздрогнул. И он сказал, что знает только боль от прикосновений, - говорю я ей.

– Охренеть, - тихо бормочет она.

– Но родители не подпустили бы его к нам, если бы считали плохим, - не знаю почему, но я все еще чувствую необходимость защищать его, заступиться за него.

– Я и не говорю, что он плохой. Я говорю, что он сломлен, - она ударяет меня своим плечом. – В смысле, он и должен быть сломлен, потому что ни один мужчина не может устоять перед твоими чарами.

Не могу сдержать короткого смешка, который вырывается из меня.

– Мама с папой идут на свидание сегодня? – спрашиваю я.

Они всегда ходят на свидания по вечерам пятниц. Я никогда не готовлю в такие вечера. Мы с Пандорой просто перекусываем, вместо того чтобы готовить ужин.

– Угу, - подтверждает она.

Я сажусь, отпуская ее руку.

– Нет, - произносит она, еще до того как я успеваю подняться с кровати.

– Да, ладно тебе. Мне нужно вытащить себя из этой хандры, - а еще отвлечься от постоянной проверки своего телефона, в надежде, что он напишет мне. Попросит меня выйти во двор. Скажет, что совсем не имел в виду то, что сказал.