– Я знала, что однажды наступит такой день, когда мы все разъедемся. Но думала, что у нас еще достаточно времени.

Я внимательно наблюдаю за ней, думая о том, что она больше не будет забираться ко мне в кровать каждую ночь. Не знаю, почему я не задумывалась об этом раньше. Все между нами изменится.

– Ох, Пенни, не плачь. Я только хочу сказать, что буду скучать по тебе. Но пришло время для новой главы в нашей жизни. Я только лишь рада, что рядом с тобой кто-то есть в твоей новой главе

– А ты как? Ты хочешь кого-то? – спрашиваю я.

Что-то пересекает ее лицо, прежде чем исчезнуть.

– Только потому, что ты влюблена, не означает, что нужно приплетать сюда и меня. Думаю, я буду, как Генри, и исключу отношения.

Я закатываю глаза при упоминании о нашем кузене. Генри отрицает отношения. Он говорит, что не хочет быть настолько помешанным на любви, как его родители. Похоже, у наших отцов, у обоих есть склонность к сталкерству, когда дело касается их жен. Генри боится, что станет таким же.

– Ты поговоришь с родителями вместе со мной?

Напряженное чувство возвращается внезапно в желудок. Она трет ладонями свое лицо, и теперь я тоже вижу, как она волнуется. Мне всегда становилось плохо, когда я думала, что родители будут злиться на меня. Пандора всегда быстро принимала всю ответственность на себя, чтобы мы ни творили в детстве. Но на этот раз, я сама по себе. И мне нужна ее поддержка.

– Что если я скажу им, что залетела. Когда они начнут сходить с ума, мы просто скажем, что пошутили и что Пенни выходит за парня, который выглядит так, будто убивает людей за завтраком, - я бью ее по руке, а затем она приходит в себя. – Стой, ты же не беременна, да?

Я закатываю глаза, потому что она чокнутая… когда мне успеть забеременеть? Но потом она прищуривается.

– Ладненько. Давай сдерем этот пластырь, пока ты не начала изводить себя переживаниями. А потом ты меня покормишь, - добавляет она, пока мы вылезаем из кровати.

Пандора берет меня за руку.

– Если этот мужчина сломлен, никто не сможет излечить его, кроме тебя.

Ее слова удивляют меня, и я сжимаю ее руку.

– Спасибо.

Когда мы входим на кухню, то обе замираем. Папа прожигает взглядом Ивана, а мама стоит между ними. Иван не двигается. Выражение его лица нечитаемое, но я без сомнения понимаю, что родители в курсе наших отношений. Я чувствую напряжение в воздухе.

В конце концов, взгляд Ивана перемещается ко мне, и я замечаю, как все его лицо смягчается.

Мама оглядывается на нас с Пандорой, а папа следует за ее взглядом. Его внимание сразу же привлекает мой палец. Я не предпринимаю никаких попыток прикрыть кольцо.

– Пенелопа, - произносит отец, и я напрягаюсь, как струна.

– Следи за словами, - отвечает Иван.

– Черт, - бормочет Пандора рядом со мной. Никто не одергивает папу. Ну, никто, кроме мамы.

Папино внимание резко переключается на Ивана, который все так же смотрит на меня, как будто не дразнил только что огромного медведя. И тогда я замечаю, что они оба одного телосложения. Практически идентичного.

– Проголодалась, красавица? – спрашивает у меня Иван, как будто кухня не находится на грани взрыва.

– У тебя есть еда? – спрашивает Пандора, и я толкаю ее в плечо. А затем слышу, как фыркает мама.

– Ты не смеешь указывать мне, как разговаривать с собственной дочерью, - произносит отец, игнорируя всех, кроме Ивана.

– Красавица – мое сокровище. И никто не будет разговаривать с ней, кроме, как вежливо.

– Отлично, теперь я понимаю, почему ты так быстро в него влюбилась. У него есть еда, и он говорит подобную фигню.

Мне приходится прикусить губу, чтобы сдержать улыбку на слова Пандоры.

Папа глубоко вдыхает, как будто берет себя в руки.

– Я знаю, что она – сокровище, - папа переводит на меня взгляд, а мама встает рядом с ним. Я немного в шоке от того, насколько она спокойна и нормально относится ко всему происходящему. Но, возможно, она уже знает. Знает обо всем.

Отец неосознанно обнимает ее.

– Ты хочешь этого? – спрашивает он у меня.

– Я люблю его, - признаюсь я.

– Естественно любишь, - он шумно выдыхает. – Ладно.

– Ладно что? – переспрашиваем мы с Пандорой одновременно.

– Пенни, - папа произносит мое имя намного мягче на этот раз. – Все это просто очень трудно принять. Ты моя маленькая девочка. Ты любишь всем сердцем, и я просто не хочу видеть, как тебе больно.

– Я никогда не причиню боли Пенелопе, - Иван подходит ко мне, обнимая за плечи, и отец прищуривается на мгновение.

– Может быть и так, Иван, но нам все равно нужно поговорить об этом.

Я улыбаюсь Ивану. Иными словами, папа только что дал свое одобрение. Такое ощущение, что с груди сняли груз. Я даже не знаю, почему так волновалась. Я знала, что моя семья никогда не встанет на пути моего счастья. Возможно, я больше всего хотела, чтобы он им понравился. Я хочу, чтобы Иван стал частью нашей семьи. Я хочу, чтобы он ощутил насколько потрясающе на самом деле иметь семью.