С дизайном мудрить не стали, взяв за образец Звезду Героя СССР, с точно такой-же красной колодкой, только звезда Героя Аляски была четырех лучевая с четырехгранным бриллиантом в центре. И хотя стандартный Орден предполагалось украшать бриллиантами в один карат, для Олешева Грининг заказал лучший, из имеющихся у ювелира в наличии - почти двухкаратник, истратив на него солидную долю своего личного состояния.

Оповещенный о желании президента повидаться перед отлетом, как всегда пунктуальный Олешев вошел в здание аэропорта Анкориджа без двух минут одиннадцать, отдал Гринингу честь.

– Здравствуйте, сэр. Зачем с вами столько фотографов?

– Для истории, Николай. Мы сейчас с вами сделаем еще немножко истории. От имени народа Республики Аляска, имею честь объявить вас первым Кавалером Ордена Герой Республики Аляска и позвольте мне лично вам его сразу прикрепить.

Отказываться генерал-полковник Олешев разумеется не стал, хотя если бы видел сам орден заранее, наверное попытался бы. Слишком уж он блистал... После короткой торжественной церемонии, охрана Олешева бесцеремонно выперла прессу из зала аэропорта.

– Благодарю вас, сэр. Хоть вы и поставили меня в неловкое положение, но наверняка сделали это из лучших побуждений. Надеюсь, статус награды не предписывает ее постоянное ношение?

– Нет, Николай. Обязательно только на заседаниях Верховного Совета Республики. По статусу, все кавалеры Ордена - пожизненные депутаты.

– О, как я от жизни отстал. Не знал, что у вас уже есть Верховный Совет.

– Решение о его созыве принято только позавчера, и об этом пока не объявлялось. Но я к вам сегодня не только с наградой. Ко мне обратились с предложением созвать конференцию 'Новых государств Америки', для решения статуса Панамского канала и еще кучи неотложных вопросов.

– Отличная новость, сэр, хотя и ожидаемая. К кому же им еще обращаться? Канал теперь де-факто ваш. Ни в коем случае не уступайте единоличный контроль. Обещайте коммерческие льготы и другие преференции, но не соглашайтесь ни на какие совместные администрации.

– Это то я понимаю, да и милейший посол Васильев говорит то же самое, но без вас мне таких переговоров не пережить. Сердце не выдержит. Не спорьте, Николай, я это чувствую. Вы меня укрепляете надежнее любых лекарств. Я хочу созвать конференцию в Эдмонтоне, не сильно ли вас это обременит?

– Эдмонтон пока в досягаемости даже для фронтовых бомбардировщиков, а у этого бешеного борова еще осталось несколько ядерных боеприпасов.

– Это меня пугает гораздо меньше неизбежного инфаркта. Да и пока все согласуем, вы их уже подальше отгоните. Могу ли я считать, что лично вы не против, и начать согласовывать с остальными.

– Считайте, сэр. Только прошу вас - больше никаких орденов!

***

10 июля 1953 года. Куба, залив Гуантанамо, бухта военно-морской базы бывших САСШ. Борт эсминца Республики Аляска DD-877

Коммодор Уильям Кларк* стоял на левом крыле мостика, пришвартованного к адмиральской пристани, эсминца DD-877, и в бинокль наблюдал за входящим в бухту сухогрузом 'Сергей Лазо', к которому уже спешил буксир.

Привести к присяге гарнизон базы Гуантанамо, особого труда не составило. Коммодор Кларк не знал, чья это была идея - не придумывать для Аляски новые герб, флаг и гимн, а использовать те, что остались в наследство от развалившихся САСШ. Не знал, но вчера, во время присяги гарнизоном базы, оценил эту идею - как гениальную.

Парни из Коннектикута и Небраски, Вайоминга и Невады, вряд ли так легко присягнули бы новым символам, которыми не замедлили обзавестись все новые государства Северной Америки. Все, кроме Аляски. Все их новые символы разъединяли, и только Аляска дарила надежду, что смута временная, скоро все наладится и будет как раньше.

Парней нисколько не испугало то, что Республика Аляска, единственная из всех, находилась в состоянии войны чуть ли не со всей Европой. Не то, что не испугало, скорее даже обрадовало. Война - это награды, карьерный рост, да и просто любимое для военных дело.

Коммодор Кларк, ставший теперь по факту командующим Карибской эскадрой, отвлекся от созерцания, швартующегося к крановому причалу, русского сухогруза. Припекало уже изрядно, хотя солнце еще даже на четверть не поднялось над горизонтом. 'Даже с буксиром эта лайба провозится еще полчаса.' Некоторой время он понаблюдал за небом на юге, нашел патрульный самолет, и решил принять душ, пока есть время. Вчера попраздновали от души, и свежая рубашка уже успела пропитаться липким похмельным потом, а перед союзником Кларку хотелось предстать при полном параде. Тем более, что там на борту, целый вице-министр.