– Да он дикий совсем! – осуждающе сказали Люди, посадили Котёнка снова на швабру, дотянулись ею до кованой ограды набережной и стряхнули малыша, вернув на «Большую землю».

– Наверняка его мама где-то рядом, – успокоили себя они, завели мотор и отправились дальше.

Котёнок с гордостью посмотрел им вслед: такие большие и страшные, а он их всех напугал!

В животе опять заурчало. Наверное, незнакомец хвалил за отвагу. А может, просил кушать. Жалко, что он сидит внутри и с ним нельзя поиграть или хотя бы просто поговорить. Кажется, из всех слов он знает только «ур-р-р». Котёнок строго произнёс: «Потерпи!» И направился в ту сторону, где виднелись дома. Там должны были быть дворы, а в них подвальные окошки, рядом с которыми наверняка стоят мисочки с колбаской и молочком – подарками от хороших Людей…

Котёнок с каждой минутой, с каждым шагом крохотных лапок становился всё взрослее и умнее. Он уже понял, что удрал слишком далеко и мама его не найдёт, ведь она не может отлучаться надолго от его братиков и сестрички. Он сам должен найти дорогу!

Та сторона, куда направился Котёнок, лежала за мостом через речку Фонтанку И если бы Котёнок был немного старше, то наверняка знал бы, что мост называется Пантелеймонов-ским, в честь расположенной неподалёку церкви. Но главное, впрочем, не в названии, а в том, что мост считается одним из самых красивых не только в нашей стране, но во всей Европе. И в отличие от маленького Котёнка об этом знали туристы, которых в Санкт-Петербурге видимо-невидимо. А потому, несмотря на глубокие лужи, оставленные первой весенней грозой, к мосту потянулись организованные (то есть с экскурсоводом) и неорганизованные (то есть гуляющие сами по себе) любители достопримечательностей. Да ещё автомобили спешили куда-то, поднимая колёсами тучи брызг.

Брызги попадали на фигурные стойки перил, и они становились из светло-зелёных тёмно-зелёными. А вот позолоченным деталям было всё равно – что сухие, что мокрые, они сияли одинаково ярко и привлекали не только туристов, но и поклонников всего блестящего. Точнее – одну поклонницу. Сороку. Ту самую, которая уговаривала ворону подарить ей монетку. Она сразу заприметила Котёнка, в нерешительности разглядывающего людей и машины.

Котёнок бы с ней не согласился. Настроен он был очень даже решительно. А Людей и автомобили разглядывал из предосторожности – просчитывал маршрут. Как мы помним, считать Котёнок умел только до четырёх, а потому каждую секцию ограждения моста (от стойки до стойки) он делил на четыре. По чугунным прутьям. Основанием каждого четвёртого (иногда плюс ещё один) был шарик, тоже чугунный и зелёный. Возле каждого шарика Котёнок делал короткую остановку, чтобы перевести дух, а потом снова мчался до следующего шарика.

– Пр-р-ривет! – сказала сорока, усаживаясь на перила в том месте, где Котёнок устроил себе очередную передышку.

Котёнок задрал голову и восхищённо пискнул (он был маленький, а маленькие не умеют разговаривать по-другому):

– Как красиво!

Сорока подумала, что слова Котёнка относятся к ней, и радостно закивала:

– Кр-р-расива! Хор-р-роша!

– А как это всё называется?

Вопрос Котёнка поставил сороку в тупик.

– Не ур-р-азумею… – растерянно проскрипела она.

– Ну то, из чего сделаны железные узоры! Сорока поняла, что Котёнок восторгается не её роскошным оперением. И ей сразу стало скучно.

– Др-р-ротики, пики, секир-р-ры, щиты, ленты, – сухо перечислила она элементы украшений моста и собралась улететь от маленького невежи.

Ответ сорока знала не потому, что была умная, а потому, что прилетала сюда часто и запомнила, что рассказывали экскурсоводы своим слушателям. Но Котёнок-то об этом не догадывался!

А потому снова восхищённо пискнул:

– Вот вырасту и тоже буду всё знать! Прямо как вы!

Сорока тут же передумала улетать.

– А ты кто? – решила она продолжить знакомство.

– Котёнок! – с готовностью поддержал беседу малыш.

– Я вижу, что не щенок! – скрипуче рассмеялась птица. – Как тебя зовут?

Конец ознакомительного фрагмента.