Он дернул изо всех сил завязки ее рубашки и, не встретив сопротивления, медленно убрал их с ее плеч, при этом они соскользнули вниз ей на руки. Ее кожа казалась наэлектризованной, когда его пальцы стали слегка поглаживать ее руки. Немного отстранив ее от себя, он дал возможность рубашке соскользнуть и упасть на пол.

Лорен стояла неподвижно, ее ноги укутал черный шифон. Она подняла на Коулби томные глаза, когда он отступил назад, чтобы оглядеть ее всю с головы до ног.

– Боже, ведь ты красавица!

Руки, которые страстно хотели почувствовать шелковистую теплоту ее кожи, легли ей на плечи, и он нежно, но настойчиво привлек ее к себе. Он держал ее так, пока его губы не нашли опять ее рот, более настойчиво, чем прежде, пробуя увлажненную, медовую пещеру волнующей настойчивостью своего языка.

Лорен задрожала, когда ее груди задели приятную шершавость жестких волос на его груди. Она прижалась еще теснее, настоятельно ища облегчения постоянной ноющей боли, которая охватила весь низ живота и бедер. Руки Лорен проскользнули между ней и Коулби, плавно двинулись по его груди, вызывая в ней приятное возбуждение. Она почувствовала, что от ее прикосновений он весь задрожал.

– Ах-х-х-х! – раздался шепот над ее плечом, а затем он окунул лицо в беспорядок ее шелковистых волос, при этом требовательные руки небрежно соскользнули на гладкую округлость ее ягодиц. Со стоном он подхватил ее на руки. По дороге между кухней и спальней он говорил ей о том, как любит ее тело, волосы, улыбку, ее хрипловатый голос. Зажав зубами ее нижнюю губу, он пробормотал, что она заставляет его почувствовать себя так, как чувствует себя юнец с его первой девушкой.

– А ты можешь такое припомнить? – поддразнила Лорен почти беззвучным шепотом.

Коулби засмеялся, привлекая ее к себе, целуя ее долго и крепко. Он вместе с ней, все еще прижимающейся к его груди, медленно опустился на постель, словно боялся причинить ей боль или не хотел расставаться. Он очень медленно опустил ее в центр кровати, а затем растянулся подле нее.

– Я люблю тебя, Коулби, – призналась она, поглаживая пальцами его лоб, проводя ими вниз по щекам и подзадоривая его пыл, а взглядом следила за его реакцией.

Что-то вспыхнуло в его глазах, что-то такое, что опалило ее предчувствием и заставило всю затрепетать. Сбитая с толку, напуганная, Лорен окинула взглядом его лицо. Ее смущение еще больше усилилось, когда она заметила раскаяние в его глазах.

– Прежде, чем мы продолжим, я должен тебе кое-что сказать, Лорен. Она проглотила слюну.

– У тебя что, где-нибудь спрятана жена и пятеро детей?

В его улыбке не было ни юмора, ни теплоты. – Решительно ничего подобного. Но ты должна знать об Энн.

Лорен задержала дыхание и медленно выдохнула. Этого она не ожидала. И вдруг она испугалась. Она не хотела знать ни об Энн, ни об этой рыжеволосой из закусочной Данди, ни о тех безликих женщинах, которые могли быть у него в прошлом. Пряча необъяснимое ощущение робости за стремительно возникшей вспышкой гнева, она пробормотала:

– Ты выбрал для этого не лучшее время. Какого черта ты ждал до сих пор, чтобы рассказать мне о твоей дорогой Энн?

Сначала изумленный ее вспышкой, Коулби вдруг засмеялся.

– Она не моя дорогая Энн, моя дорогуша, моя малышка. – Он смотрел на нее нежными от любви глазами с такой же теплотой, какими были его поцелуи. – Я никогда не говорил «Я люблю тебя» ни одной из женщин и прежде, чем я смогу сказать это тебе, я должен объяснить кое-что относительно Энн.

– Ну что ж, объясняй!

Лорен закрыла глаза от внезапного приступа ревности, такого сильного, что даже вся съежилась. Что она делает? Почему она просто не прикажет ему оставить ее постель? «Потому что я люблю его».

Когда Коулби делал свои признания, единственное, что она уловила в его голосе, было раскаяние. Сожаление, что любовная связь с Энн Малруни, длившаяся год, оборвалась на печальной ноте. Его беспокоило, что Энн может затаить на него злобу, и он хотел от Лорен только понимания. Он должен снова увидеть Энн. Он не мог бы выполнить обязательства по отношению к Лорен, чувствуя, что с Энн Малруни связь не разорвана окончательно. Он ненавидел незавершенность.

– Я хотел, чтобы ты знала. И, если ты когда-либо узнаешь, что меня видели с ней, ты поймешь, почему я должен был увидеться с ней еще раз.

И это все? Лорен широко распахнула глаза, внимательно всматриваясь в черты его лица. Ее охватило страстное желание быть ближе к нему, слиться с ним воедино.

И он никогда не узнает, чего ей стоило сказать:

– Ну что ж, встречайся с ней еще раз, если ты должен, Коулби.

Он сгреб ее, благодарный за то, что она поняла его, счастливый потому, что для него во всех отношениях было очень важно доверие, и она одарила его этим доверием вместе со своей любовью. Покрывая нежными, легкими поцелуями все ее лицо, руками он изучал ее тело, медленно и искусно возбуждая ее до тех пор, пока, как ей показалось, по ее венам не растеклась огненная лава.